Евгений Сапиро - Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

В рефератах нескольких диссертаций политологов и историков я обнаружил ссылки на мою первую книгу («Стриптиз…»). Допускаю (и даже надеюсь), что это произойдет и с нынешней. И в то же время уверен, что из филологов никто и никогда не сподобится профессионально проанализировать текст моего произведения. Не по литературному Сеньке шапка! Но если это вдруг и произойдет, то исследователь обнаружит в нем довольно частое сочетание понятий «дружба» и «положение». Это закономерно, ибо довольно много людей принимают за дружбу то, что перепадает им как штатное приложение к их (обычно высокому) положению.

Рано или поздно пик успеха у конкретного человека оказывается позади. Выражения «он еще едет на ярмарку» или «этот уже едет с ярмарки» я унаследовал от своего отца еще в юности. А на себе прочувствовал состояние человека, возвращающегося с «ярмарки», в конце 1997 года. Не позже как через пару недель после того, как меня прокатили на выборах в председатели ЗС Пермской области. Так совпало, что эти выборы прошли накануне Нового года.

Еще вчера на очередную праздничную дату меня заваливали сотнями поздравлений. Сегодня, в канун 1998-го, не набралось и трех десятков.

Еще вчера уговаривали почтить своим присутствием личные «круглые даты», соответствующие застолья, просили «сказать словечко». Сегодня то же самое «лицо» прячет взгляд при встрече…

Надо смотреть правде в глаза: во многом соответствующие поступки «другой стороны» объективны, объяснимы. Более того, в подавляющем числе случаев они простительны. И не следует забывать, что есть такая штука, как «протокол», в соответствии с которым внимание оказывается не тебе лично, а занимаемому тобою «креслу». Именно к этому креслу подведена железнодорожная ветка для доставки ценного лишь на первый взгляд груза под названием «протокольное внимание». В твое бывшее кресло сел другой, а рельсы, станция назначения «внимания» остались прежними. Так что «груз» и впредь будет исправно доставляться по наезженной колее. Естественно, минуя тебя. Потому что количество «груза», как правило, остается постоянным. Чтобы оказать внимание новому владельцу «кресла» и тебе, «бывшему», нужно существенно увеличить общий объем внимания, протянуть новую «ветку», соорудить стрелочные переводы. А где их взять? Да и надо ли…

Когда настала пора «ехать с ярмарки» мне, я довольно спокойно отнесся к превращению некогда широкой реки внимания в ручеек и нисколько не обиделся на прежних «грузоотправителей».

За небольшим исключением. Среди «поставщиков внимания» были и такие, пусть немногие, кто настойчиво стремился выйти за рамки протокола, демонстрировал личную симпатию, стремление «дружить семьями»… Я, с моим возрастом и опытом, считал, что неплохо разбираюсь в людях и способен отличить тех, кто делает это не только по службе, но и по дружбе. Хотя бы для того, чтобы своевременно избежать близкого общения с представителями первой категории. В основном это сделать удалось, но по отношению к ряду лиц свои психологические способности я, увы, несколько переоценил.

Несколько лет подряд новогодний отпуск я с женой и внуком проводил на пермском курорте «Усть-Качка». Курорт многие годы возглавлял Владимир Васильевич Сидоров. Он был не только квалифицированным медиком, но и талантливым хозяйственником. Ему удавалось одинаково успешно рулить своим «кораблем» и в спокойных водах плановой, и бурных волнах рыночной экономики. При своей обманчиво-простоватой внешности он всегда имел свое интересное мнение по большому кругу вопросов, мог его не только защитить, но и реализовать на практике.

Мне с ним было интересно встречаться и как со специалистом, и просто как с человеком. Создавалось впечатление, что это взаимно. Встречались мы и на моей «территории», и, семьями, у него во время нашего отпуска, когда он настойчиво брал на себя роль гостеприимного хозяина.

И вот теперь уже отставной спикер и сенатор Сапиро снова в «Усть-Качке». Где-то через пару дней после приезда от «Васильевича» раздался сдержанный, дежурный звонок и дальше… глухо.

С первого дня своего пребывания во власти я понимал, что это положение – временное. Когда случалось что-то приятное, связанное с руководящим статусом (а в те годы это происходило не часто), я все время говорил жене: «Не привыкай!». В рамках этого «не привыкай» она ездила в переполненном автобусе проводить занятия в закамский комплекс пермского «политеха». Выслушивала в очередях 1990–1991 годов, как сладко живется женам «начальства» вообще и Сапиро – в частности. Исходя из того же принципа, мы не напрашивались и на усть-качкинские посиделки. Инициатива исходила исключительно от «принимающей стороны», представителя которой я считал личностью. И то, что Владимир Васильевич оказался не соответствующим этому высокому званию, меня огорчило больше, чем сам по себе «отъезд с ярмарки».

Не могу сказать, что он был единственным в этом роде.

Но, как пелось в незабвенном фильме «Айболит-66»:

«Это очень хорошо, что теперь нам плохо…»

Еще раз проявлю личную нескромность: не знаю, откуда это взялось, но я всегда подчеркнуто внимательно относился к людям, оказавшимся в положении «бывших». Особенно это проявилось после роспуска КПСС в 1991 году… Поэтому бальзамом на мои свежие раны оказалась подобная же реакция на мое свержение со стороны не только моих давних соратников, но и оппонентов. С. Леви, В. Прохоров, В. Рогальников, В. Сазанов, Д. Самойлов, Ю. Трутнев, О. Чиркунов, В. Чебыкин – это лишь малая часть тех, кто в то время предложил мне свое содействие, поддержку…

В нашем возрасте получить нового друга – это подарок и фантастика одновременно. Но в финансовой науке есть такой термин: «компенсация выпадающих доходов». Оказалось, что он распространяется не только на денежные отношения. В соответствии с ним, судьба опять оказалась ко мне благосклонной. Вместо «выпавших» она преподнесла нашей семье щедрую компенсацию: Ивана Тимофеевича и Маргариту Константиновну Бобылевых. Я давно и неплохо знал Ивана Тимофеевича, но «со стороны». Ценил как режиссера. Потом выяснилась еще одна ниточка: он был дружен с Львом Лавровым, о котором я писал выше.

Поближе мы познакомились, когда, по моей инициативе, были введены премии Пермской области в области искусства и культуры. У меня, начиная с институтских лет, всегда были знакомые из мира богемы. Я неплохо знал этот мир, в том числе закулисные его стороны. Зная эту специфику творческой интеллигенции, мы с «министром культуры» Лидией Лисовенко тщательнейшим образом подбирали членов комиссии «по присуждению», руководство которой я оставил за собой. За те три года, что мы вместе работали, комиссия «судила» настолько профессионально, а, главное, объективно, что на ее решения не было ни одной жалобы, рекламации. А доброжелательный, но требовательный тон в комиссии задавал Иван Бобылев. Профессионал высочайшего уровня, главный режиссер Пермского драматического театра, «народный» и удостоенный многих наград, член комитета по присуждению Государственных премий СССР, человек, которого в моем присутствии называли другом или учителем Михаил Ульянов, Наталья Гундарева, Эммануил Виторган, Виктор Саитов…