Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века - Коллектив авторов
Приверженность партии мирному, эволюционному пути развития России в тесной связи с многовековым опытом становления ее государственности, экономики, культуры находила отклик в среде интеллигенции, торгово-промышленной буржуазии, казачества, помещиков, крестьян. Ее программа оказала влияние на формирование программ других политических партий центристской ориентации (Конституционно-демократической партии, Партии мирного обновления, Партии прогрессистов и др.).
Уже с конца 1890-х годов Стасюлевич стал терять зрение. В конце 1908 года в возрасте восьмидесяти трех лет он, «вследствие слабости здоровья и значительного утомления», передал «Вестник Европы» в надежные руки своих давних единомышленников – М.М. Ковалевского и К.К. Арсеньева. Новая редакция полностью сохранила прежний курс «Вестника Европы».
Последний номер «Вестника Европы» вышел в начале 1918 года. В рубрике «Хроника. На темы дня» Арсеньев осуждал роспуск Учредительного собрания, предупреждал об опасности гражданской войны. Журнал оценивал Брестский мир как «катастрофу для русской государственности и для русского народного хозяйства», называл «идеологами разрушения» Ленина, Троцкого, Зиновьева. Основная идея материалов последнего номера «Вестника Европы»: «Русский большевизм показал миру всю красу социалистического рая…» Вскоре журнал был закрыт как «контрреволюционное издание».
Стасюлевич не дожил до этого события… Он умер 21 января 1911 года у себя дома, в Петербурге. А.Ф. Кони писал о последних месяцах жизни своего друга: «Он был по-прежнему отзывчив на все вопросы общественного значения и не допускал в своих взглядах на жизнь и на людей тех слабовольных уступок, за которыми чувствуется нравственная небрезгливость… До последнего своего дыхания это был человек живой, а не „уволенный в отпуск труп“, как называл Бисмарк переживших себя стариков».
Похоронен Стасюлевич в Петербурге, на Васильевском острове, в приделе церкви «Утоли Моя Печали» на Смоленском кладбище.
«У нас решают дело совесть и ум…»
Александр Николаевич Попов
Андрей Егоров
В общественном мнении существует устойчивое представление о том, что политика и нравственность – вещи несовместимые. Однако российские либералы, воспитанные на морально-этических принципах, стремились их совместить – прежде всего путем общественной деятельности в различных сферах, важнейшей из которых была работа в органах местного самоуправления.
Одним из видных провинциальных земских деятелей был Александр Николаевич Попов. Он родился 12 марта 1840 года в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Родители делали ставку на военное образование своего сына, отдав его во 2-й Петербургский кадетский корпус. После его окончания в 1858-м А.Н. Попов поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, обучение в которой успешно завершил в 1862 году. Однако военная карьера не привлекла молодого человека – в 1863 году он вышел в отставку в чине штабс-капитана и поселился в родовом имении Малечкино Череповецкого уезда Новгородской губернии. С началом земской реформы Попов полностью отдается общественной деятельности. В 1865 году его выбирают гласным уездного земства, хотя на момент избрания ему еще не было 25 лет. Земское собрание обратилось с депешей к новгородскому губернатору об «оставлении Попова гласным» как человека образованного и «могущего быть весьма полезным для земства». Губернатор согласился, и вслед за этим А.Н. Попов был избран первым председателем череповецкой уездной земской управы и членом училищного совета. Свою деятельность он начал с открытия 35 школ в уезде со сравнительно небольшим бюджетом: «…предлагалось сельским обществам от земства от 75 до 125 рублей на школу на жалование учителю, с тем чтобы помещение и отопление было от общества».
В 1865–1872 годах новгородское земство переживало бурный период. Это было время «горячих речей и широких планов», за которым последовала будничная повседневная работа. Наступил организационный период становления земств, и в лице А.Н. Попова череповецкое земство, по словам лично знавшего его историка Б.Б. Веселовского, нашло своего «талантливого выразителя». В частности, он прославил свой уезд хорошим состоянием проселочных дорог и организацией на высоком уровне «медицинской части». Попов сумел привлечь к себе реальные силы в лице городских и земских гласных, ряда землевладельцев и сельских обществ. В 1873 году его избирают председателем новгородской губернской земской управы, а затем дважды переизбирают на очередной срок. Его популярность как земского деятеля растет. Обычно Попов не выступал в качестве оратора, его сферой была практическая деятельность. Он организовал первую земскую (Колмовскую) колонию для душевнобольных, Череповецкую учительскую семинарию, подготовил реформу добровольного страхования в Новгородской губернии и пр. В 1873 году по его инициативе был созван I новгородский губернский съезд врачей и организованы статистические работы. При нем был издан один из первых губернских сборников постановлений, составленный известным публицистом Н.В. Шелгуновым.
Попов оставался наиболее деятельным гласным и в Череповецком уезде. В 1878 году корреспондент «Недели» писал: «Череповецкое собрание шло как-то вяло благодаря неудовлетворительному выбору гласных; все дело пришлось нести на плечах А.Н. Попову: и за секретарским столом, и в комиссии – везде слышался его голос и скрипело его перо». Главное внимание в своей работе Попов уделял развитию народного образования – открытию новых сельских училищ, подготовке учительских кадров для сельских школ. Эта деятельность принесла свои плоды: к середине 1880-х годов в Череповецком уезде была ликвидирована нехватка сельских учителей.
Известный общественный деятель Новгородской губернии, череповецкий городской голова И.А. Милютин так оценивал земскую деятельность Попова: «Он не задавался широкими планами, шел вперед малыми шагами, но настойчиво». В своих воспоминаниях Милютин приводил суждения Попова о трудностях земской деятельности: «У нас в земстве, говорил Попов, мы все делаем с тою же хорошею целью, но у нас много умов, авторитетов мы не признаем, обязанности не любим, любим одни права и свободу без самодисциплинирования, а главная беда – что всякое улучшение есть в то же время налоговое бремя, чего город может избежать, развивая промышленную жизнь, а с нею и косвенные доходы… Возьмите наши школы, знание, получаемое в них. Что же будет после школы с мальчиком, не имеющим поприща для своего дальнейшего развития? Ведь он в большинстве случаев остается среди грубой семьи, среди общей нужды и нередко – разгула населения, глохнет, ничего не перенося на тощую жизненную почву. Далее
