Федор Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

В те же летние дни 78-го в жизнь Дмитрия вошла девушка, которая вскоре стала его первой женой. Ее звали Марина. Судьба свела их на пороге училища имени Щукина, где Марина училась не первый год и куда Харатьяна так и не приняли. Сам он так вспоминает о своей первой супруге: «Жить с моей будущей женой стали, когда мне и девятнадцати не было. В двадцать лет я женился. Рано, конечно. Не случайно, что из этого брака ничего хорошего не получилось. Причем по моей вине. Я ведь не хотел жениться. Понимал, что еще пацан, никакой не глава семьи, не муж. Да и страсти безумной, скажу прямо, не было. Но Марина училище уже закончила (она старше меня), ей из Москвы надо было уезжать. И я из ложного представления о благородстве сделал красивый жест. Восемь лет, которые мы с ней прожили, не сделали нас счастливыми. Одно утешение: мы приобрели опыт семейной жизни…»

В январе 1984 года у Харатьяна родилась дочь, которую назвали Александрой. Причем, по стечению обстоятельств, девочка родилась в один день со своим отцом, и даже год по гороскопу у них совпал (оба родились в год Крысы).

В 80-е годы на широкий экран вышли несколько фильмов с участием Дмитрия Харатьяна. Среди них «Охота на лис» (1980), «Плывут моржи» (1981), «Скорость», «Дыхание грозы» (оба — 1983) и др.

В год выхода последнего фильма на экраны страны Харатьян был в армии, куда его забрали сразу после окончания училища. Правда, даже на службе актер не забывал о творчестве — в свободное время пел в ансамбле внутренних войск.

Новая волна успеха у зрителей пришла кХаратьяну в 1988 году, когда на экраны страны вышла картина С. Дружининой «Гардемарины, вперед!», в котором он сыграл одну из главных ролей — Алешу Корсака. Такого массового ажиотажа со стороны поклонниц наш герой не знал даже во времена «Розыгрыша». Когда он с концертами приезжал в какой-нибудь провинциальный городок, выйти на улицу не было никакой возможности, так как оголтелые поклонницы готовы были в безумном восторге буквально растерзать своего кумира. Поэтому Харатьяну приходилось скрываться от них в номере гостиницы и пить горькую. Кстати, о последней. В те годы она занимала главное место в жизни Харатьяна, что, собственно, послужило одним из поводов к тому, чтобы семья актера распалась.

Д. Харатьян вспоминает: «Пристрастие к алкоголю у меня давнее — еще в школе, в училище случалось баловаться спиртным. Но сильные запойчики начались году в 86-м. Но жутко неординарного со мной ничего не происходило. Я достаточно мирный. Когда сильно переберу, просто ложусь спать. Но морально тяжеловато. Стыд возникает, как у Горького «На дне»: «Стыдно, а выпьешь — не стыдно…».

Стоит отметить, что в 1988 году Харатьян впервые всерьез задумался о собственном здоровье и «зашился». И тут же в его судьбе стали происходить перемены к лучшему. В следующем году на него обратил внимание знаменитый комедиограф Леонид Гайдай, который предложил ему главную роль в своем новом фильме «Частный детектив, или Операция «Кооперация». Хотя до этого актеру ни разу не приходилось играть в комедии, он это предложение с радостью принял. И в дальнейшем совершенно об этом не пожалел. Во-первых, потому что встретиться на одной съемочной площадке с самим Гайдаем он мечтал всю жизнь, а во-вторых, на съемках фильма в Одессе он познакомился с 18-летней актрисой из Тирасполя Мариной Майко (она в те дни снималась в экранизации бабелевского «Заката»), которая вскоре стала его женой.

Д. Харатьян рассказывает: «Марина жила в той же гостинице, что и я. Так вот, сначала я увидел ее ноги — она была в коротких штанишках. Обратил внимание: стройная, высокая блондинка с голубыми глазами — в общем, эталон. Спросил: «Кто?» Мне объяснили. Стали мы с ней гулятъ по пляжу, разговаривать. Оригинальность нашего знакомства — она вообще не знала, кто я, чем гордится до сих пор. Если многие западали на «артиста известного», то она, как ни странно, кино не увлекалась и меня в нем не помнила. И она же была «Мисс Тирасполь», это с ней носились, а она на всех смотрела свысока…»

Стоит отметить, что роман Дмитрия, едва начавшись, чуть не свершился трагедией. Дело было так. После съемок в Одессе, Марина отправилась на досъемку в Евпаторию. Туда же вскоре приехал и Харатьян. Причем, чтобы совместить приятное с полезным, он решил приобрести на местном автомобильном рынке первый в своей жизни автомобиль. Им оказался подержанный «Nissan».

Послушаем рассказ самого Дмитрия: «Вместе с Мариной и парнем, который помогал нам перегонять машину, мы поехали в Москву. Мы уже подъезжали к дому, Марина сидела рядом, парень спал сзади. Было раннее утро, чтобы не заснуть, я купил папиросы «Север» — по дороге невозможно было купить нормальных сигарет. И вот я стряхиваю пепел и вижу: сноп искр потоком ветра заносит обратно в салон, и они попадают Марине на волосы. Я начал тушить ее волосы, отвлекся от дороги, а когда повернулся к рулю, машина уже наполовину была в кювете и двигалась прямо на деревья. Я успел вывернуть и некоторое время ехал между деревьями по обочине. И тут я совершил ошибку: вместо того чтобы просто остановиться, я решил выехать обратно на дорогу.

Дорога значительно выше, машина перевернулась, упала на крышу и продавила ее настолько, что она оказалась где-то на уровне лба. Тут же откуда-то появились люди, перевернули машину, вытащили нас. К счастью, никто не пострадал. Потом машину отремонтировали, но я на ней больше никогда не ездил. И с тех пор я за рулем никогда не курю».

Начало 90-х годов оказалось для Харатьяна творчески на редкость удачным. В те годы на экраны страны вышли сразу несколько фильмов с его участием, которые вновь вознесли его на вершину успеха: «Мордашка» (1990, режиссер Андрей Разумовский), продолжение истории про гардемаринов «Виват, гардемарины!» (1991), «Гардемарины-III» (1992), «Черный квадрат» (1992, режиссер Юрий Мороз) и «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-Бич опять идут дожди» (1993, режиссер Л. Гайдай). После выхода двух первых фильмов на широкий экран Д. Харатьян, по опросу читателей журнала «Советский экран», был назван лучшим актером 1991 года.

Д. Харатьян вспоминает: «У меня после этого появился синдром Олега Меньшикова — не давать интервью. Все достало — залезли во все доступные и недоступные места. Я был выхолощен насквозь. Еще я ездил с концертами — 200–300 раз одно и то жe. Кошмар! Это продолжалось около двух лет. После этого мне было все равно. Я был абсолютно безразличный, потухший человек. Глаза у меня были потухшие. Мне ничего не нужно было в этой жизни, абсолютно. Ничего меня не радовало, ничего не интересовало, даже женщины…»

Отмечу, что в эти годы актер вновь стал прикладываться к рюмке. Например, в Ялте он выпил лишнего и прямо на улице его раздели неизвестные — сняли с него дубленку, шарф, часы. В другой раз он «под градусом» сел за руль автомобиля и едва не погиб — врезался в бордюр. Пришлось ему вновь «зашиваться».