Федор Раззаков - Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

Резонанс от этого происшествия вышел далеко за пределы мюзик-холла. Против певца выступил Ленинградский обком партии, который давно имел зуб на молодую знаменитость. В «Крокодиле» появилась статья, в которой рассказывалось о моральном разложении Захарова, о том, как пагубно может подействовать слава на неокрепшие натуры. Эта статья сыграла негативную роль в судьбе певца, после нее заведенное на него уголовное дело должно было закончиться только одним приговором — обвинительным. Так оно и случилось — Захарова осудили на год тюремного заключения, причем статью ему выбрали любопытную — «пресечение служебной деятельности». Сам певец так отзывается об этом процессе: «Суд вынес мне мягкий приговор. Ведь человек, заказавший ту статью в «Крокодиле» — в то время один из высших чинов партийной иерархии, — требовал максимального наказания. Почему он этого хотел? Тут, с одной стороны, замешана женщина — ему показалось, что я слишком ухаживаю за очень популярной в то время певицей. На самом деле мы просто работали вместе: то на телевидении, то на концерте к Дню милиции наши выступления шли одно за другим. Это его возмутило — он не гнушался… Кроме того, я несколько раз отказывался работать в приватной обстановке. А поскольку договариваться со мной пытались исполнители, я не знаю, в какой форме они ему докладывали о моих отказах. Честно говоря, с ним лично я не разговаривал ни разу и поначалу просто не понимал, откуда ветер дует. Гораздо позже знакомые из, как говорится, компетентных органов объяснили мне подоплеку. А тогда следователь, который вел мое дело, приговаривал, держась за голову: «Ну что вы такого сотворили, что у вас такие враги?» Не знал, бедняга, как со мной быть, потому что дело лепить было не из чего: ну дали друг другу по морде…»

Отбывать наказание Захаров отправился строительным рабочим в город Сланцы. Работал на «химии». Когда он туда прибыл, учителя из местной школы стали водить к нему экскурсии, чтобы на его примере показать детям, как следует себя вести. «Видите вон того дядю? — спрашивала учительница своих учеников и показывала в. сторону Захарова. — Совсем недавно он выступал по телевизору, пел песни, а теперь месит раствор. А почему? Потому что по Конституции у нас перед законом все равны». Слушал Захаров эти речи, слушал, да и не выдержал. Попросил, чтобы его перевели в другое место. И его перевели поближе к дому — в ленинградскую тюрьму «Кресты». Там он работал на картонажной фабрике и делал коробочки для мелков. А вскоре пришло освобождение. Причем на волю его выпустили за три дня до положенного срока, чтобы у тюрьмы не собралась толпа встречающих.

С. Захаров вспоминает: «Когда я вернулся, долгое время находился в вакууме. Не осталось рядом никого, кто когда-то «ел с ладони у меня», как пел Высоцкий. Есть доля правды в том, что я нелюдимый и мизантроп, — а за что их любить? Я начал с белого листа. За полтора года прошел целую школу жизни и больше ни разу не ошибся ни в одном человеке.

Моя жена Алла — большой молодец, она не сломалась. А представьте, ей приходилось ходить по городу, где все на нее мальцем показывали. Она продала все вещи из квартиры, потому что нечего было есть, остались только лампочки. Зато, когда я вернулся, у меня была семья, дочка. Мне нужно было только начли, работать…

Сначала я выступал в Одессе, а затем вернулся в Ленинград. Мне тогда очень помог первый секретарь Ленинградского обкома Лев Николаевич Зайков. (Его назначили на этот пост вместо Г. Романова в 1983 году. — Ф. Р.) Он меня вызвал в Ленинград, мне дали квартиру, вернули меня в мюзик-холл, выпустили на телевидение. Как будто ничего и не было…»

Первый крупный концерт Захарова в Москве, после его возращения на свободу, состоялся в 1988 году в Театре эстрады. Был полный аншлаг. Именно во время этого выступления с Захаровым произошла любопытная история. Вот что сам певец об этом рассказывает: «Тогда кем-то была запущена сплетня, что я являюсь папой Филиппа Киркорова. Но Филипп похож не на меня, в первую очередь, а на свою маму — красивую, высокую. И вот за кулисы ко мне приходит она, а с ней паренек — выше меня ростом.

Я тогда сразу несколько вариантов в голове прокрутил, вариант про сына тоже мелькнул, но потом я посчитал — нет, никак не получается. Они спросили совета, куда Филиппа можно пристроить, я посоветовал пойти к моему педагогу в «Гнесинку». Как ни удивительно, но Филипп в чем-то повторил мой путь. Сначала он получил первые азы в училище, потом убежал в Ленинград к Рахлину. Но голова-то у него быстро соображает, и он уехал в Москву и самым коротким путем идет к своей цели…»

Кстати, если речь зашла о детях, то стоит упомянуть, что в 1992 году С. Захаров стал дедушкой — его дочь Наташа родила девочку, которую назвали Станиславой.

В наши дни Захаров продолжает активно работать на эстраде. И хотя его очень редко показывают по телевидению (такое сейчас происходит не только с ним), однако он всегда желанный гость в любом российском городе. Его репертуар очень разнообразен: в нем и популярные отечественные шлягеры, и международные, и старинные романсы. Пластинки с песнями в его исполнении в России выпускает фирма «Гала-рекордс». Хорошо принимают Захарова и бывшие наши сограждане, обосновавшиеся за рубежом. Он уже побывал с гастролями в Германии, Австралии, США. Кроме этого, он иногда ездит за границу просто отдохнуть. Певец рассказывает: «Когда есть время для отдыха, мы с женой садимся в автомобиль и едем куда-нибудь за границу. В какую-нибудь благополучную страну, чтобы хотя бы недельку там провести вместе — походить в театры, в музеи, отдохнуть от всего. Я люблю Скандинавию — это близко от Петербурга. И это недорого. Заправил машину и поехал. Ну, на мелкие расходы возьмешь немного. Я вас уверяю, что в Скандинавских странах цены ничуть не выше, чем в Москве. И в принципе сто — сто пятьдесят долларов вполне достаточно, чтобы отдохнуть дня три. А обычно отдыхаю дома. Мы ведь живем все время за городом — под Зеленогорском, в лесу, в тишине…»

В середине июля 1996 года с Захаровым случилась беда — он пережил клиническую смерть. Это произошло во время его гастролей в Челябинской области. Он жил на турбазе «Ильменская», где ему стало плохо. Певец вспоминает: «В пять часов утра мы должны были вылететь в Москву из Миасса. Я дремал в номере. И когда почувствовал, что теряю сознание, сполз с постели в полуобморочном состоянии, видя маленькую щелочку света в двери, пополз к выходу. Было очень трудно удерживать сознание и не хватало кислорода. Но я выполз, и меня обнаружили. А в этот момент мимо гостиницы проезжал единственный но всем городе реанимобиль. Помню четко свой взгляд сверху на происходящее: на кровати лежал незнакомый мне мужик, но не я, рядом стояли санитары со своим аппаратом. Все, что происходило в комнате, я помню очень ярко. Я ощущал радость и блаженство. Хотелось вырваться из комнаты, но окна закрыты. Увидел за тумбой телевизора две батарейки, выпавшие из пульта — накануне я не мог их найти. Вдруг санитар сказал: «Давай напряжение». Раздался хлопок, и через секунду я на них смотрел уже снизу. В состоянии клинической смерти, без пульса и дыхания, я провел шесть минут, но ощущение счастья у меня остаюсь до сих пор.