Юрий Безелянский - Знаменитые писатели Запада. 55 портретов

Метаморфозы Луи Арагона

Французский писатель Луи Арагон прожил длинную и путанную жизнь. Поэт-сюррелист. Автор реалистических романов. Бунтарь против капиталистического мира. Активный коммунист, разочаровавшийся в конце концов и в коммунизме, и в практике социалистического строительства в СССР. И тем не менее горячо любимый во Франции. Истинный классик литературы.

Появление на свет Луи Арагона 3 октября 1897 года является неординарным. Сам он считал свое рождение ошибкой. Префект полиции Парижа Луи Андрие крутил роман с гризеткой Маргаритой Тука-Масийон, и вот неожиданная и нежелательная беременность. Префект в шоке. Он дает мальчику не свою, а чужую фамилию Арагон (пикантно: в честь своей другой любовницы, испанки) и определяет — полиция все может! — мальчика Луи приемным сыном его бабушки, то есть матери Маргариты, и получается, что Маргарита — мать и сестра в одном лице. И все же Арагону грех жаловаться на судьбу: его любили и мать, и бабушка, и другие дамы (мать содержала небольшой пансион). Конфеты; кружавчики и всё такое.

Далее лицей, медицинский факультет и служба санитаром в военном госпитале в первую мировую войну. Медицина — это временно, а литература — на всю жизнь. Он много и жадно читает, от Лотреамона до Толстого. Андре Моруа так сказал об Арагоне: «Он обладает огромной культурой, он прочитал все, что читают все, и всё, чего никто не читает». И куча друзей, начинающих литераторов — Поль Элюар, Андре Бретон и другие будущие звезды литературы. Увлечение модными литературными течениями — дадаизм, сюрреализм. Арагон прокламирует смятенного человека в таинственном и непознаваемом мире. Усыпление разума, погружение в «волну грез». Арагон и его друзья, дадаисты-сюрреалисты, стремились очистить личность от социальной, нравственной «шелухи». Человек без границ и берегов.

Но не одними декларациями жил Арагон, он много и упорно писал. Меньше чем за 10 лет он написал романы «Анисе, или Панорама», «Приключения Телемаха», «Париж», «Ночь», «Вечное движение», «Парижский крестьянин», «Эссе о стиле» и одну из самых противоречивых своих вещей — «Защиту бесконечности». Последний роман «Защита бесконечности» был предан огню, и его из камина в последний момент вытащила издательница и любовница Арагона Нэнси Кунар, эксцентричная английская аристократка. Она буквально спасла роман, но спасти Арагона от постоянных приступов депрессии не смогла. В Венеции она решила поменять французского любовника на черного американского пианиста. Арагон в отчаянии попытался покончить с собой, но принятая доза снотворного его не взяла, он остался жив и расстался с Нэнси Кунар. Это было в сентябре 1928 года, а в ноябре того же года (а если быть точным, то 6 ноября) в Париже в кафе «Куполь» на Монпарнасе Арагон встретил Эльзу Триоле, младшую сестру Лили Брик, жившую во Франции.

Небольшая рыжая женщина с полной грудью, с молочно-белой кожей, ни красивая, ни уродливая, по воспоминаниям современника, стала судьбой для Арагона. Она, как говорится, в одночасье перевернула его жизнь. Она познакомила его с Маяковским, устронила всех соперниц и уложила Арагона в свою постель. Затем Эльза Триоле, став женой Арагона, превратила сюрреалиста в коммуниста и привела его в редакцию «Юманите». И бунтарь поэт стал пламенным коммунистом, более того, оставил весь этот сюрреалистический бред и перешел полностью на рельсы социалистического реализма, — господи, чего только не сделаешь ради любимой женщины!

Осенью 1930-го Луи Арагон и Эльза Триоле приезжают в СССР, затем Арагон принимает участие в Первом съезде советских писателей (1934 год), в 1935-м выпускает сборник статей «За социалистический реализм». Короче, наш человек в Париже! Это была классная вербовка (по архивным данным, Эльза Триоле, как и Лиля Брик, работала на советскую разведку). Далее Арагон неизменно стоял на коммунистических позициях и источал симпатии к Советскому Союзу. Когда фашисты напали на СССР, Арагон поддерживал нас своими статьями и стихами:

Просыпайся, кто спит,Не сгибайтесь, кто тужит,Пусть нас горе не гложет,веселье не кружит,Пусть примером намрусское мужество служит.

Первая неприятность из-за России произошла у Арагона в год смерти вождя. Арагон, возглавлявший еженедельник французских коммунистов «Леттр Франсез», решил откликнуться на трагическое событие и к различным высказываниям и оценкам великого Сталина присовокупил попавшийся ему на глаза портрет молодого, 30-летнего Сталина, нарисованный Пабло Пикассо. Портрет оказался не подобающим: мрачным и отталкивающе неприятным, — чего совершенно не заметил Арагон, а заметили товарищи по партии. 12 марта 1953 года вышел номер «Петр Франсез» и разразился скандал: какое неуважение к «отцу прогрессивных народов»! И как мог Арагон, «мужественно борящийся за развитие реалистического искусства, позволил себе подобную публикацию!» Арагону грозил «строгач» по партийной линии. Будучи человеком слишком впечатлительным и экспрессивным, Луи Арагон решил … застрелиться и пошел в магазин купить револьвер (тогда во Франции оружие продавалось свободно). далее он отправился домой попрощаться с Эльзой, но та завопила: «Срочно иди в ЦК!»

Отложив на время самоубийство, Арагон отправился в центральный комитет французских коммунистов, где его ожидала реабилитация от генсека Мориса Тореза: он из Москвы, где лечился, прислал телеграмму с указанием не наказывать строго Арагона, мол, вышла всего лишь досадная промашка.

Это был первый звонок к отрезвлению. Дальше — больше. В дальнейшем Арагон, когда в Москве шла травля Синявского и Даниэля, выступил с открытым обвинением брежневской идеологии, пытался защитить и от судебных обвинений кинорежиссера Сергея Параджанова, в противном случае грозил публичным отречением от всех советских орденов. А наград у него было немало.

В 1957 году он был удостоен Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Луи Арагон, действительно, боролся за мир и много сделал полезного. И многочисленные его произведения — «Базельские колокола», «Богатые кварталы», «Пассажиры империала», «Коммунисты» и другие — были чрезмерно реалистические и социалистические, слишком уж Арагон хотел понравиться соцлагерю.

В своих мемуарах «Люди. Годы. Жизнь» Илья Эренбург вспоминает, как он познакомился с Арагоном «в 1928 году, когда он был молодым, красивым сюрреалистом… Сюрреалисты напоминали наших футуристов, Арагон был одним из самых боевых. Потом он стал сторонником реализма, коммунистом, создавал различные организации, редактировал журналы, газеты. Мы продолжали с ним встречаться и порой отчаянно спорили… Он, человек очень сложный, он часто меняет свои оценки, но справедливо сердится, когда пробуют противопоставить один его период другому, — он всегда оставался Арагоном. В нем есть одержимость… Мне кажется, что он преемник Гюго, только нет у него ни внуков, ни уютной бороды, ни некоторых идиллических картин, которыми утешался Олимио, а близок ему Арагон блистательностью, красноречием, неугомонностью, ясностью, гневом, романтикой реальности и реализмом романтического. Конечно, у Арагона куда больше горечи — на дворе другое столетие…»