Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001
Из новых рассказов я составил сборник, включил в книгу и повесть «Пастух и пастушка» в новой редакции, и известный вам «Печальный детектив». Книга выйдет к концу нынешнего лета в московском издательстве «Книжная палата». В эту книгу включена и «Людочка». Я уж подумывал через ВААП переправить вам эту книгу, и тут ваше письмо. Сейчас мне уже лучше, и я надеюсь скоро войти в рабочую форму, продолжу работу над романом.
Издательство «Молодая гвардия» с 1991 года начинает издание моего собрания сочинений в шести томах. На сей раз хотят выпустить его за два года, вот этой трудоёмкой работой и буду заниматься. Сдача первого тома в апреле нынешнего года. Когда выйдут все шесть томов, я попробую переправить их вам на добрую память, а пока буду ждать новую книгу из «Книжной палаты» и непременно пошлю её вам, но ничего не навязывая. Найдёте возможным что-то переводить — ради бога, а на нет и суда нет.
У нас нынче редкая по сибирским временам зима: были морозы и до 40! Теперь потеплело, солнечно, сухо, много белого снега, вороны уже ремонтируют гнёзда и гоняются друг за дружкой — признак дружной весны. Бог даст, потеплеет и в стране, всё помаленьку наладится. Живём надеждами.
Будьте здоровы! Мира и солнца Франции! Кланяюсь. Виктор Астафьев
23 февраля 1990 г.
Красноярск
(С.Куняеву)
Дорогой Станислав!
Ещё осенью, узнав, что Евгений Иванович Носов, мой друг и брат, выходит из редколлегии «Нашего современника», решил выйти и я. Но сам же Евгений Иванович просил меня пока этого не делать, чтоб не получилось подобие демонстрации «массового выхода». Сейчас, когда дела у журнала идут более или менее нормально, растёт тираж, внимание к журналу, торчать моей фамилии в редколлегии журнала ни к чему. Возьмите вместо меня более молодого, действенного и талантливого парня из Сибири, например, Мишу Щукина из Новосибирска, а я перехожу в журнал, более соответствующий моему возрасту, и к редактору, с которым меня связывает давняя взаимная симпатия, то есть в «Новый мир».
Уговаривать меня не надо. Я послужил журналу верно, много сил и времени отдал его становлению, даже когда меня в журнале предавали бесстыдно и публично, я, стиснув зубы, служил его делу. А теперь увольте. Обещанный материал высылаю следом за этим письмом.
Желаю немногого — стойкости, бережного отношения к штатам журнала, любым, хоть замам, хоть рядовым работникам, ведения журнала с достоинством, свойственным великой русской литературе, не переходите на базарный ор и бабий визг. Творческую связь с журналом я не прерываю и, если что-то появится, буду присылать.
Будьте все здоровы! Кланяюсь. Виктор Астафьев
1 апреля 1990 г.
Красноярск
(Адресат не установлен)
Уважаемый Александр Сергеевич!
Ах, как жалко мне Вас огорчать на старости-то лет, да никуда от жизни не денешься.
Я понимаю и Вас, и всех других генералов наших, хвалящихся, ибо никто больше не похвалит. Не за что... И Вы, и полководцы, Вами руководившие, были очень плохие вояки, да и быть иными не могли, ибо находились и воевали в самой бездарной армии со времён сотворения рода человеческого. Та армия, как и нынешняя, вышла из самого подлейшего общества — это и в доказательствах уже не нуждается. Теперь всем уже известно, кроме Вас, конечно, что потери наши на войне составляют 40-50 миллионов, и я повторял и повторяю Вам и на этот раз: не Вы, не я и не армия победили фашизм, а народ наш многострадальный. Это в его крови утопили фашизм, забросали врага трупами. Первая и единственная пока война из 15 тысяч войн, происшедших на земле, в которой потери в тылу превышают потери на фронте — они равны 26 миллионам, в основном русских женщин и инвалидов, детей и стариков. Только преступники могли так сорить своим народом! Только недруги могли так руководить армией во время боевых действий, только подонки могли держать армию в страхе и подозрении — все особые отделы, смерши, 1-е, 2-е... -надцатые отделы, штабы, напоминающие цыганские таборы. А штрафные роты, а заградотряды? А приказ 227? Да за одно за это надо было всю кремлёвскую камарилью разогнать после войны. Боясь этого, боясь прозревшей армии, Ваши собратья, понукаемые Верховным, начали расправу над пародом. Спасли мы шкуры ублюдкам — больше не нужны.
Сбивши внука Бисмарка, побивши шестую армию немцев, что ж Вы не похвалитесь, что немцы тут же округлили эту цифру и разбили под Харьковом (заманив в явный мешок) шесть наших армий? Только одних Ваших доблестных сотоварищей-лампасников под Харьковом одновременно было взято в плен 19 штук, потому что они привыкли наступать сзади и отступать спереди, вот и угодили в полосу сомкнутого кольца сами. В 1943 году! Или о таком позоре: любимец Сталина Мехлис взялся командовать тремя армиями в Крыму, забыв, что редактировать «Правду» и подхалимничать перед Сталиным, писать доносы — одно, а воевать — совсем другое. Манштейн «танковым кулаком», из двух танковых корпусов состоявшим, подчинив себе по пути на Керчь несколько полевых дивизий, не побоявшись бросить в тылу осажденный Севастополь, так дал товарищу Мехлису, что от трёх наших армий «каблуков не осталось», как пишут мне участники этой позорной и кровавой бойни. Мехлис-то ничего, облизался и жив остался. Удрапал, сука!
Я мог бы Вам рассказать, как целую зиму самый крепкий фронт — 1-й Украинский — уничтожал первую танковую армию противника и сам товарищ Жуков к весне занялся этим делом. А остатки армии, без техники, без боеприпасов, потерявши большую часть боевого состава, вышли из окружения под Каменец-Подольском, и... в 1944 году первая танковая воскресла, преградила путь нашим войскам в Словакию. С нею, с 1-й армией, воевал 4-й Украинский фронт, состоявший из двух армий, в том числе из доблестной 18-й армии (надо ж так бездарно организоваться, чтоб держать штаб фронта ради двух армий!). Им помогал левый фланг 1-го Украинского и правый фланг 2-го Украинского фронтов, но, положив 160 тысяч советских воинов, лавина эта так и не выполнила своей задачи, двинулась на Сандомирский плацдарм, где снова нас ждала неудача...
Ах, как мне тоже хотелось бы похвалиться и похвалить Вас! Да за что? то, что, борясь за свою «генеральскую» правду. Вы забыли похоронить павших бойцов и косточки их по сию пору валяются по русским лесам, полям и болотам (за границей-то все они прибраны, и я видел не в ГДР, а в ФРГ бережно хранимые могилы наших солдат), или хвалить за то, что, жируя в послевоенные годы, наши мудрые старшие товарищи вспомнили о вояках через двадцать лет, когда их большая часть уже отстрадалась и лежала в земле?
Не надо трогать и прижигать наши раны, генерал! А правды Вам уже не спрятать, как не спрятать и того, что сейчас творится в доблестной сов. армии. А ведь пытались и пытаются спрятать изо всех сил и такие вот блюстели «чистоты мундира», как Вы, изо всех оставшихся сил помогают творить преступление. Ещё одно. Да и одно ли? В мирные дни наша армия несёт потери большие, чем граф Чернышев, возглавлявший русскую армию в блистательном походе на Париж. Во время Семилетней войны они равнялись тогда шести процентам. Ну, если учесть, что от недогляда отвратительной бесплатной медицины, плохого, часто вредного питания у нас умирает двести тысяч детей в год, так что уж говорить о солдатишках, которые и всегда-то при советской власти были вроде соломы, годной лишь для того, чтобы гноить её бросать в костёр. Чувствую, что Вы мало читали и читаете, так вот, был такой князь Раевский, который на Бородино вывел своих сыновей на редут (младшему было 14 лет!), вот я уверен, что князь Раевский, и Багратион, и Милорадович. и даже лихой казак Платов не опустились бы до поношения солдата уличной бранью, а вы?!
