Линда Тэйлор - Вопреки всему

Оливия открыла рот — и снова его закрыла. Сегодня вовсе не день ее рождения, но когда ей исполнилось три месяца назад пятьдесят пять, она никому на службе об этом не сказала, чтобы не создавать ненужную суету. Тогда никто не обратил внимания на то, что весь день она была в мрачном настроении; домой Оливия вернулась, чувствуя себя раздраженной и никому не нужной. Накануне она получила открытку от Луизы, а днем раньше — от Рейчел. Но с того дня, как позвонила Кэтрин, собственное пятидесятипятилетие стало казаться Оливии чем-то значительным. Почему бы им всем не отправиться в паб? Настоящий день рождения они не отметили, а в паб она не заглядывала уже много лет.

— Да, пожалуй, так и сделаем.

— Вот и хорошо. — Сара была почти счастлива. — Пойдем в «Голову королевы». Я выясню, кто еще хочет пойти.

Неуверенно улыбаясь, Оливия уселась за свой стол и принялась за груду коричневых конвертов, слушая попискивание телеметрических сигналов компьютера, на котором работала Сара. Кэрол, которую Сара в первый же день своей работы метко окрестила Коровой, твердила им, что с компьютером надо обращаться осторожно, это «пентиум». Они получили новый компьютер неделю назад, но Кэрол и не подумала запланировать для них время на тренировку. Единственно кто разбирался в системе, это Шон, один из социальных работников, но он забегал нечасто, открывал свои файлы и старался, конечно, чем-то помочь им, но спешил удалиться из офиса на цыпочках, едва появлялась Кэрол.

Оливия продолжала сортировать почту, откладывая отдельно те письма, которые Кэрол должна была прочесть срочно. Она настаивала на том, чтобы знакомиться со всем до того, как Оливия получит возможность ввести материал в компьютер. И запретила надписывать на конвертах «для файла» без добавления слова «желательно».

— Ах, черт! Кажется, я что-то натворила.

Держа в руке конверт, Оливия обернулась на этот возглас и снова подошла к компьютеру. Сара взяла скрепку для бумаг, разогнула ее и принялась раздумчиво ковырять ею в зубах.

— Что ты трогала? — спросила Оливия испуганным шепотом.

— Ничего. Я задумалась и была за тысячу миль отсюда, а когда снова посмотрела на экран, там были эти психопатические рамки. — Сара подалась вперед, и лицо у нее вытянулось. — Я боюсь что-нибудь нажимать, как бы не напутать. Это может быть вирус или еще что-то. Я хорошо разбиралась в компьютерных программах. А может, это связано с Интернетом. — Сара снова посмотрела на экран и тяжело вздохнула. — Вдруг компьютер сломается. Это очень плохо. Мы должны спросить Корову, когда она придет.

— Кто-то опять занял мое место на парковке. — Кэрол всей своей массой ввалилась в комнату.

Оливия выпрямилась, Сара взвилась со стула и даже прищелкнула каблуками у нее за спиной. Оливия посмотрела на нее, нахмурив брови. Кэрол была так мила со своими черными, гладко зачесанными волосами, личиком маленькой балерины и полными, чувственными губами. Но за этой безобидной наружностью скрывался нрав тираннозавра.

— В чем текущие проблемы? — спросила Кэрол, уставив голубые, как лед, глаза на обеих женщин.

— Доброе утро, Кэрол, — поздоровалась Оливия: она принадлежала к другому поколению и неизменно начинала день с этих слов.

Кэрол проигнорировала сопливые потуги на цивилизованность, наклонилась над клавиатурой, нажала какую-то клавишу, и психопатические рамочки исчезли. Не оконченная Сарой докладная записка вновь возникла на экране. Кэрол выпрямилась во все свои пять футов четыре дюйма. Когда она так делала, Оливия, рост которой равнялся пяти футам и девяти дюймам, чувствовала, что ей надо бы преклонить колени, чтобы не смотреть на начальницу сверху вниз, — это было явно отягчающим обстоятельством.

— Сторож экрана, — процедила Кэрол сквозь сжатые губы. — Я установила его в пятницу. Теперь он будет включаться каждые две минуты. Таким образом я буду узнавать, кто видит сны за работой, — ядовито пояснила она. — Я могу не только слышать, сидя за своим столом, как он включается, но и видеть это. Не знаю, как это вы не сумели понять принцип такого простого устройства, как сторож экрана. Особенно вы, Сара.

— Но это совсем другая модель, чем прежняя.

— Предполагалось, что вы разбираетесь в информационной технологии.

— Я справлялась со старой моделью и не знала, что в новых все по-другому. Текст исчез, и я подумала, что это вирус.

— Считается, что молодые люди обладают гибкими мозгами, не так ли? Я не должна все объяснять дважды, особенно вам, Сара.

Кэрол испустила тщательно отработанный тяжелый вздох. Оливия стиснула в руке письмо. Итак, Кэрол недвусмысленно намекает, что у нее, Оливии, мозг негибкий, она стара и потому ей все приходится объяснять по меньшей мере дважды.

— Сара, это документ, который я просила вас отправить вчера?

— М-м…

— Тот самый, который я особо просила присоединить к надиктованному мной тексту для отправки по e-mail?

Сара сосредоточенно уставилась на экран компьютера, как будто могло быть какое-то сомнение.

— Мне это не нравится, совсем не нравится. Теперь мне придется звонить Роджеру и объяснять ему, по какой причине он не получил обещанных мной предложений. — Кэрол пригвоздила Сару к стене зрительным эквивалентом метательного копья. — Если вы будете продолжать в том же роде, Сара, мне придется позвонить в агентство и попросить замену.

— Вы не могли бы показать мне еще раз, как с этим управляться? Я не усвоила с одного раза.

— Почему же вы не умеете обращаться с рабочим инструментом? — Голос у Кэрол был просто ледяной. — Вас рекомендовали как вполне квалифицированную машинистку.

— Как административного помощника, — еле слышно поправила Сара. — У этого рабочего инструмента три тысячи кнопок. Откуда мне знать, на какую нажать?

— Но ведь я вам показывала, не так ли?

— Всего один раз, — пробормотала Сара еще тише. — Этого недостаточно для тренировки.

Она посмотрела на Оливию, как бы предлагая ей поднять вопрос о тренировке. Оливия прикусила губу и вернулась со своим конвертом к письменному столу. Разжав ладонь, обнаружила, что смяла коричневую бумагу в комок. Ей хотелось одного — поджечь этот комок и запустить им Кэрол в лоб. Волосы у начальницы вспыхнут, охваченные пламенем, а они вдвоем с машинисткой будут наблюдать за этой картиной, попивая кофе.

— Я хотела бы просмотреть почту, Оливия, — сказала Кэрол.

Она сняла пальто. Шикарное, с воротником-стойкой, приталенное. Оливия подумала, что оно хорошо бы смотрелось с высокими, за колено, сапогами. Кэрол повесила пальто на стоячую вешалку и направилась к своему огромному столу в конце комнаты. Оливия наблюдала за ней краешком глаза, пока Кэрол не исчезла из поля ее зрения, усевшись на свое вращающееся кресло. Она тут же вскочила с недовольным восклицанием и нетерпеливо повозилась с пластиковыми рычажками, устанавливая сиденье на достаточно высоком уровне. Села снова и пригладила волосы. Балансируя на подвижном сиденье, Кэрол напомнила Оливии Рейчел на высоком детском стульчике, пренебрежительно созерцающую мисочку с банановым пюре, издавая возмущенные выкрики. Оливия плюхнула на огромный стол увесистую пачку писем.