Нина Соротокина - Принцессы Романовы: царские племянницы

На радостях царь расщедрился и предложил Карлу Леопольду 200 000 рублей серебром. Это было наследство Екатерины Ивановны от покойного отца. Сумма эта в пересчете составляла 400 000 талеров. Карл Леопольд отказался от этих денег, напомнив царю, что ему обещан Висмар. Обиженный такой расточительностью герцога, Эйхгольц писал потом: «Так у нас из-под носу ускользнули 400 тысяч талеров. Зачем было не взять этих денег в зачет за несправедливые притеснения, претерпеваемые Мекленбургским краем от российского войска? Берегитесь, ваша светлость, чтобы эти русские не пожрали целого Мекленбурга!

– Пустое, – ответил герцог, – они нам ничего не сделают. Нет народа, который довольствовался бы столь малым. Русские едят траву и пьют воду».

Хорошее же мнение было у герцога о своей невесте и о России в целом!

Бракосочетание состоялось 8 апреля 1716 года в четвертом часу пополудни. Площадь перед домом, где жил царь, была полна народу. Люди приветствовали герцога криками. Маленькая подробность: когда герцог выходил из кареты, он зацепился своим роскошным париком за гвоздик и предстал перед людьми с лысой, как коленка, головой. Верный Эйхгольц поторопился снять парик с гвоздя и нацепить Карлу Леопольду на голову. Трудная, унизительная минута. Если есть какие-нибудь приметы относительно париков, то этот эпизод явно предвещал что-то нехорошее.

А во всем остальном все прошло благополучно. На бракосочетании присутствовали государь Петр, царица, король Польский и множество знатных русских и иностранных лиц. Перед торжественной церемонией царь, как раньше выражались, наложил на герцога орден святого Андрея Первозванного. Орден этот был учрежден 17 лет назад и считался в России самым главным. Герцог Карл Леопольд Мекленбургский был четвертым европейским монархом, ставшим кавалером этого ордена.

Обряд венчания состоялся в специально построенной для этого случая часовне. Таинство совершил православный архиерей. Далее последовал широкий свадебный пир. Темное небо расцветили огни фейерверков. Следующие дни тоже были отданы обедам и увеселениям. Король Август, желая блеснуть перед Петром, устроил различного вида потехи, в частности показную битву саксонцев с городским войском.

Молодые весело провели медовый месяц. После свадьбы они отправились в Шверин. Туда же 8 мая прибыл Петр и был торжественно встречен войсками и министрами. Царю предоставили лучшие во дворце покои, но он отказался от них, переехав в помещение, предназначенное для его камердинера. Эйхгольц высказал предположение, что царь выбирает себе для ночевки тайные места из соображений безопасности. Но это чушь. Петр сызмальства чувствовал себя комфортно в маленьких комнатках с низкими потолками.

Петр мотался по европейским городам и весям, писал приказы, торопил в военных действиях союзников. В Шверин и Росток он только изредка наведывался, зато государыня Екатерина Алексеевна жила у молодой четы подолгу. Она не хотела задерживать Петра в его разъездах.

В Европе у Петра была серьезная задача, он искал дипломатические пути для заключения мира со Швецией. За этим он и взял с собой в поездку Шафирова, Толстого, Остермана и прочих своих «птенцов». Быть посредником в трудном замирении вызвалась Франция. Петр поехал в Париж. Пока царь знакомился с красотами Версаля, дипломаты сочиняли пункты мирного русско-шведского договора.

Здесь немного забежим вперед и дадим необходимые пояснения, чтобы потом не возвращаться к этой теме. Переговоры со шведами начались в 1718 году. Король Карл XII смирился с потерей балтийских владений, но неожиданная его смерть в Норвегии при Фридрихсгалле (и там он воевал!) круто изменила ситуацию. На шведский престол взошла сестра Карла – Ульрика Элеонора. Она думала ценой проволочек как-то договориться с русскими. Не получилось. Война возобновилась с новой силой.

Все эти страсти мало касались молодого Мекленбургского двора. Герцог плел домашние интриги, занимался большой политикой и мелкой склокой, герцогиня жила делами женской половины дома. Из записок Эйхгольца мы знаем, что у герцогини Екатерины, кроме обер-гофмейстерины, были еще три фрейлины: Салтыкова, Наталья Балк и Воейкова. Все трое были красавицами. Герцог и Эйхгольц решили приволокнуться за девицами, разыгралась придворная интрига, в результате которой Салтыкову отозвали в Россию.

Наталья Балк вышла впоследствии замуж за морского офицера Лопухина и в правление Елизаветы стала главной участницей драмы под названием «бабий заговор». Все перипетии этого заговора подробно описаны нами в романе «Трое из навигацкой школы» (серия «Гардемарины»). Бедную женщину подвергли публичной казни, отрезали ей язык и сослали в Сибирь.

На первый взгляд у герцога Карла Леопольда и супруги его все выглядело благополучно, живи и радуйся, но на деле было не так. Неприятности давно поджидали молодую чету, да и самого Петра. Собственно, они появились еще до свадьбы. Вся Европа была настроена против этого брака. Дипломат Куракин писал Петру из Гааги: «Женитьба герцога Мекленбургского и отдача ему Висмара противна двору английскому. Мой долг донести, что никак не должно спешить с этою женитьбой, но прежде обстоятельно узнать о разводе герцога с его первой женой. Я от многих слышу, что при цесарском (венском) дворе еще идет процесс об этом разводе; цесарский министр мне говорил, что новый брак герцога не может считаться законным и дети от него рожденные способными к наследству. Положим, что этого брака не желают из зависти, не желают, чтобы царское величество имел сообщение с империей посредством Балтийского моря, то и этого достаточно. Если все друзья царского величества завидуют и подозревают и через это нынешняя дружба может быть потеряна, дружба очень нужная при нынешних обстоятельствах, то не знаю, сможем ли мы получить столько же пользы от герцога Мекленбургского, сколько от тех, которых дружбу для него можем потерять».

Куракин прав. И Англию, и Вену, и Данию, и ганноверского министра Бернсторфа волновала судьба Висмара. И дело здесь не только в том, что все эти государства не желали возвращения торгового города и порта Мекленбургии. Европа боялась Петра, боялась, что он начнет распоряжаться там, как в собственной вотчине, а ведь Россия никогда не имела недостатка в солдатах. Мы союзники, воюем сообща со Швецией и воюем, у каждого свой интерес. Но оставь нам право распоряжаться по-своему южными берегами Балтийского моря!

Петра эти европейские измышления не волновали. Свадьба свадьбой, но голова его всегда была занята делами государственными. Он оставил отечество не для того, чтобы на свадьбе у племянницы плясать, а чтобы лично следить за военными делами и реализовать основной план. В соответствии с ним, по договору с Данией последняя должна была высадить на шведский берег десант, а также помочь перевести морем туда же наши войска. По замыслу Петра, эта операция должна была вынудить Стокгольм просить мира. Необходимо также было отвоевать у шведов обещанный герцогу Висмар. Датчане готовы были воевать за Висмар, но явно не собирались отдавать его Мекленбургии. А что касается высадки десанта, то они безобразно тянули время.