Томас С. Элиот. Поэт Чистилища - Сергей Владимирович Соловьев
I
Приходят все эти августовские вечера
С их приготовлениями к вальсу…
<…>
Мелодиями из «Веселой вдовы» и прочим…
<…>
И вальсы кружатся, возвращаются,
Плывут по воздуху, падают,
Как сигаретки
Наших марионеток,
Ничего не значащие, нестерпимые…
II
Отплытие на Киферу[93]
Леди, луна восходит!
Все собрались?
Сэндвичи и имбирное пиво не забыли?
<…>
Крайне нелогично
Вот так отплывать
И думать, что нам необходимо вернуться…
<…>
(Ровно столько времени будет тлеть сигарета,
Когда прикуриваешь от Вечерней звезды.)
<…>
Философия через соломинку для коктейля.
III
Каждым душным вечером
На верандах, как на таможенном досмотре,
Церемонии белой фланели,
С выпечкой, с чаем…
…
Суть летних журналов —
Колебаться и оценивать,
Насколько многое – просто случайность,
Насколько много кто-то знает
И сколько – подразумевает.
Короче! Среди множества апофегм[94]
Вот одна, на этот случай —
Действуй по совести
В лабиринте
Средств и путей
И носи корону своего идеала
Лавры
И розу.
IV
Среди обломков этого года,
С которых осень собирает свою пошлину:
Старых писем, программок, неоплаченных счетов
Фотографий, теннисных туфель, и еще,
Галстуков, открыток, всей массы, скопившейся
Как в лимбе, в ящике письменного стола,
С которых берет пошлину октябрь,
Среди этих обрывков я нашел один,
Озаглавленный «Баркарола».
<…>
“Просим вас обратить внимание
На некоторые незначительные проблемы души”.
Л. Гордон: «Следующие три страницы в записной книжке, которые, возможно, содержали “Баркаролу”, вырезаны. За ними идет “Женский портрет”, и удивляешься, не могла ли “Баркарола” быть его ранним вариантом или, во всяком случае, тоже появиться в связи с обременительной привязанностью к Аделине [Моффат]»[95].
4
Часть летних впечатлений, связанная с морем и с жизнью моряков, нашла свой путь в стихи гораздо позже.
Взрослея, значительную часть каникул Том проводил в море. Правда, сведения об этом трудно датировать точно.
Многие морские походы были рискованными, тем более что он большей частью ходил на кэтботе, небольшой прогулочной яхте. Тут у него была своя компания, состоявшая из гарвардцев. Литература этих спутников Тома интересовала мало (за исключением Тинком-Фернандеса). Кроме «Тинка» с Томом под парусом ходили в разное время его сосед по Russell Hall Джон Робинсон, а также Гарольд Петерс и Леон Литтл…
Том предпочитал северо-восточное направление, к канадской границе и Новой Шотландии, хотя иногда ходил и на юг, к Сейлему, где жил Робинсон. В море там выдается мыс, на котором расположен другой городок, Марблхед.
По воспоминаниям Литтла (он написал их в 1968 году для мемориального выпуска «Advocate»), Петерс увлек Тома «плаванием на ботиках и они вместе сделали много ходок между Марблхед и канадской границей. Cамый впечатляющий эпизод за время всех этих круизов случился, когда на 19-футовой лодчонке, а тогда никаких моторов не было, при сильном волнении и двухрифовом бризе (сила ветра оценивалась по необходимому зарифлению парусов. – С. С.), они обогнули Mt. Desert Rock в гуще тумана. Вахтенный журнал за следующий день содержит рисунок, изображающий Тома в спасательной шлюпке, отвязывающего канат от огромной причальной сваи на Duck Island. Название рисунка “Геройская работа шваброй”. Они провели беспокойную ночь у этой пристани и решили, несмотря на туман, который и не думал рассеиваться, сильный ветер и волнение, идти оттуда на Mt. Desert, где была защищенная от ветра гавань. Теперь уже при трехрифовом ветре они направились к берегу и в конце концов стали на якорь в окруженной со всех сторон землей бухте у Somesville. Последняя запись в вахтенном журнале за эти дни сообщала: “Сошли на берег поужинать в Somes House, $1, великолепно”»[96].
Mt. Desert Rock – скалистый островок в 25 милях от берега. Другой остров, Duck Island, побольше и находится примерно на полпути к берегу. Наконец, Mt. Desert – это большой остров с хорошей гаванью и городком Сомсвиллом.
Петерс был более опытным моряком, чем Элиот. Его жизнь и дальше в основном была связана с морем[97]. Но Литтл, сам опытный яхтсмен, считал поход Тома и Петерса вокруг Mt. Desert Rock при такой погоде чистым безумием.
Даже когда имелась возможность спать в доме на берегу, Том предпочитал ночевать на борту ботика. Что касается еды, то Литтл вспоминал о «беконе, бобах, хлебе и бананах». Бананы и тогда в США ввозились в изобилии. На нескольких сохранившихся фото видно, что гарвардцы не пренебрегали выпивкой и сигарами. Элиот остался тяжелым курильщиком на всю жизнь.
Тома привлекала возможность общаться с настоящими моряками, хотя бы ненадолго почувствовать себя своим среди людей иного круга, чем круг родственников и знакомых в Гарварде, Бостоне или Сент-Луисе. Речь моряков бывала куда более грубой, чем вирши о Боло и Коломбо. Разница была в контексте – слова у них служили не для развлечения. «Что касается ГРУБОСТИ, – писал он много лет спустя Эзре Паунду, – я не хочу хвастаться, поэтому не стану повторять вам, что сказал обо мне капитан Эбен Лейк из Джоунспорта капитану Джо Тиббетсу из Ист-Мэчайеса»[98].
Во время остановок в портовых городках бывали и другие запоминающиеся сцены. В конце жизни Элиот писал Литтлу: «Я никогда не забуду Пита, возглавившего Большой Выход во время летнего бала в Джоунспорте в паре с миссис Уилли Карвер, никогда не приходилось видеть ничего более респектабельного…»[99] Речь идет о капитане Уильяме Карвере и его жене, Пит – прозвище Петерса.
В связи с этой сценой он пытался вспомнить морскую балладу, от которой его память сохранила только начало, но Р. Кроуфорду удалось найти ее полный текст.
Добрая шхуна «Чибис» из Джоунспорта летит,
На всех парусах несется, пенный бурун кипит…[100]
Вот краткое содержание баллады. После стоянки в Катлер-Харбор, которая хорошо защищает от высоких приливов, «Чибис» направляется на север, к острову Гран-Манан, покидая девушек, в компании которых экипажу
