Валерий Хотног - Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых

— Я не банк, процентов не плачу! Забери свои деньги.

Мне приходилось разрываться не только между телепередачами. Я сильно переживал и мучился из-за проблем в семье. В январе 1991 года, отправляясь из Домодедова в Тюмень на фестиваль, я, ожидая посадки в самолет, написал письмо папе, который очень хотел, чтобы после окончания аспирантуры я вернулся в Кишинев. Будучи активистом одного из политических движений, он верил, что его сын сможет повлиять на ход истории. Некоторые мои однокурсники активно занимались политикой и преуспели в этом. Со стороны происходящее в республике представлялось иначе. И что притом, что, будучи активным членом землячества, регулярно бывал в посольстве Республики Молдова на Кузнецком Мосту. Как мог, в письме еще раз постарался объяснить свое поведение. Но на войне, которая проходила между Молдавией и Приднестровьем (которое неофициально получало помощь из России), гибли люди, в том числе его знакомые, и желание сына остаться «на стороне врага», воспринималось им только как предательство.

Как же это сильно исказило мою жизнь! Эта вечная боль, которая уже столько лет не дает покоя. Муки, страдания. Именно на этом фоне и формировалось окончательно мое отношение к семье Масляковых. Я всегда был домашним человеком. Для нормального развития я должен был быть в семье. К тому моменту Масляковы стали для меня как родные. Я стал относиться к ним как к своей семье. Никто этого не знал, да и вряд ли кто мог понять. Для меня иначе было невозможно. Это произошло само по себе, они стали заменять мне родителей. И то, что они были постоянно рядом, придавало какой-то смысл жизни в Москве. И уже никогда я не мог с ними строить бизнес-отношения со всеми вытекающими последствиями. И уж тем более никогда не относился к ним как к работодателям. Отсюда и моя неспособность делать им сознательно что-то плохое или предавать их. Даже говорить плохое. Вряд ли они об этом догадывались, иногда выматывая меня, как многих других, которые их окружали и которые просто присасывались к кормушке. Из-за такого моего отношения мне всегда было трудно отказать АВ. Даже если предлагаемая работа была трудной или предложение неинтересное. У меня вплоть до 2009 года оставался некий страх перед АВ, как перед папой. Этот страх парализовывал при встрече. Некая необъяснимая зависимость не позволяла порой даже разумно говорить. Феномен, с которым мне еще предстоит разобраться.

При всем при этом я всегда любил своего родного папу и гордился им. Ведь все, что я смог достичь, стало возможным благодаря тому, что было заложено в его доме. И с каждым годом люблю его больше. Чем больше лет моим детям, тем больше я его люблю, уважаю и преклоняюсь перед его мудростью. Иногда меня охватывают сомнения в правильности своего тогдашнего решения. А он так и не простил меня. Уже больше шестнадцати лет мы с ним не общаемся, хотя с моей стороны неоднократно предпринимались попытки. Кто бы знал, как мучительно работать в сфере развлечений с таким грузом тоски, грусти и вечных страданий. Конечно, не только КВН был причиной той жизни, что я избрал. Но определяющим в моем принятии решения остаться в Москве точно был КВН. Ведь я был уже пленен этой замечательной игрой и самим АВ. Я даже не мог сказать, кого люблю больше. Да к тому же все, что я мог сделать в родном городе, я уже сделал. Мне было там просто тесно. А политикой заниматься я не хотел.

В Москве все шло по нарастающей. Уже хорошо разобравшись во всех интригах и отвратительной подковерной борьбе за сферы влияния рядом с АВ, с учетом моего отношения к Семье (семье Масляковых) и объяснимого желания доказать родному пане, что чего-то добился, я начал параллельно прокладывать свою дорогу. Ведь права на ошибку не было, нельзя было даже теоретически допускать мысль оказаться выкинутым и «остаться никем». Уже в те годы было предельно ясно, что подставить в глазах АВ можно любого. И это может произойти совершенно не оттого, что этот человек сделает плохое или недозволенное. В каком-то смысле этому способствовала сама манера АВ приближать и отдалять людей. Я задумался: если такое произойдет со мной, с чем я останусь? И еще… Да, я могу быть преданной «собакой», но для собственного равновесия должен чувствовать себя хоть где-то полным хозяином положения.

Много учился. Управлению, менеджменту, психологии, режиссуре. После защиты диссертации были всевозможные курсы, школы, МВА, режиссерский факультет. По сегодняшний день правило хоть раз в год заниматься совершенствованием своего образования остается незыблемым. Будучи экономистом и обладая аналитическим складом ума, я никогда не держал все яйца в одной корзине. При любом развитии событий было ясно, что в КВН главным уже будет только АВ. Какой бы ни была номинальная должность человека рядом, решать все равно будет он. И так должно было быть. Пристроиться «в лучах славы» АВ и кормиться с этого особо много ума не надо. А мне, как бы это громко ни звучало, хотелось сделать в этой стране самому что-то свое, стоящее. То, что могу сделать только я, то, что я могу сделать лучше других, лучше всех. И быть головой этому. При этом я точно знал, что и на КВН буду работать всегда качественно и на совесть. Вся моя предыдущая, до Москвы, жизнь научила меня работать на двух фронтах. Еще руководитель моего дипломного проекта, Станислав Степанович Шапа, спрашивал: «Валера, как же ты умудряешься сидеть на двух стульях?»

1991 год

Поездка в Тюмень на фестиваль команд КВН запомнилась в основном съемками вне зала. Некоторые из них так и не были включены в телевизионную версию. Такая практика со временем стала привычной для производства телевизионного КВН тех лет. Сергей Николаев вначале загорался идеей, отстаивал ее в глазах АВ, но затем, уже в процессе реализации, все оказывалось не настолько интересно. По крайней мере, для АВ. А иногда мне казалось, что и сам Николаев утратил интерес. И результаты многочасовых творческих усилий, мучений, а иногда и страданий съемочной группы оказывались в мусорной корзине. Чего, кстати, не случилось с прологом передачи, снятым в Тюмени.

Где-то в лесной избушке сит КиВиН (в лице актера команды КВН «Магма» Андрея Камолова). К нему приходит почтальон (Лена Козыбина, из той же команды) и вручает приглашение на фестиваль. Они поют фестивальную веселую песню, после чего КиВиН садится на снегоход и мчится в городской дворец, где и проходит гала-концерт. А перед дворцом выстроены команды (в лютый мороз), которые ждут КиВиНа. Далее, под голос Миши Марфина, команды парадом проходят и выстраиваются на сцене. Неприятности были в мелочах. Сложности — тоже.