Збигнев Войцеховский - Раневская, что вы себе позволяете?!

Ко всему прочему оказалось, что Фаина не любит учиться. То есть науки давались ей с трудом.

Я бы заметил в скобках, что пресловутое утверждение, будто Фаина Раневская была неспособна к наукам, мягко говоря, не соответствует истине. Все в Фаине Раневской было, что называется, на месте. Просто условий для развития не было.

Например, письмо. Писала девочка Фаина в самом начале неаккуратно и неграмотно. Из чего тут же был сделан соответствующий вывод многочисленными авторами биографических книг. Но, позвольте, вот что пишет сама Фаина Раневская о письме: «Орфографические ошибки в письме — как клоп на манишке».

Чуть поясним. Манишка — это в то время некая часть одежды, вроде воротника, который выпускался спереди, над костюмом. И, как правило, был исключительно бел и накрахмален.

А клоп — это жирное, красное или темно-красное насекомое, паразит, сосущий кровь. Признак бедности, антисанитарии, бескультурья.

Теперь вам понятна вся глубокая образность Фаины Раневской? И как, после этого вы будете считать, что она в действительности не имела способностей к грамоте?

Иное дело, что обстановка в гимназии действовала на нее угнетающе. Не в вину детям, но все дети людей — страшные, эгоистичные, самые жестокие из живых существ. Спорить с этим бессмысленно. Ибо они в действительности не понимают, что творят, даже когда заклевывают до смерти своего собрата. Жестокость детей не позволяет им прощать слабости другим детям. Потому что если сам проявишь слабость — сожаление, то неминуемо попадешь в разряд тех, кого унижают, уничтожают. Маленькую еврейку Фаину, заику и нескладную, никто защищать не хотел. И она осталась одна. Чем дальше — тем страшнее было в классе. И дело не в том, что одноклассники стали жестче, нет, они, может, и успокоились уже. Дело в том, что сама девочка стала расти и понимать все глубже свое состояние почти отверженной.

Она умоляла мать и отца. Она плакала перед гимназией. Она замыкалась в себе. В конце концов отец сдался. Пусть, разрешил он, Фаина обучается на дому.

И здесь произошло неожиданное.

Для маленькой Фаины не грамматика и чистописание были главными трудностями в обучении — как только она получила возможность иметь домашних учителей, дела мгновенно пошли в гору. Но вот математика… Эти все цифры, эти суммы и разности, умножения и деления… Девочка просто не понимала: зачем это нужно!

Между прочим, это не такой уж и редкий случай. Если человек не понимает назначения того или иного обучения, он просто подсознательно противится ему. Вот так и Фаина: она не понимала смысла во всех этих математических действиях, которые к тому же усложнялись от занятия к занятию.

Помог случай. И талант актрисы.

Однажды Фаины была у отца на работе и как-то заглянула в кабинет, где сидел бухгалтер. Она увидела этого бухгалтера за работой: как он считал, как он складывал все эти всевозможные цифры, просто огромные, как пыхтел, как блестели капельки пота на его лбу, какой он был весь ужасно серьезный, сосредоточенный…

Фаина пришла домой, уселась делать домашнее задание по математике и всем объявила, что она — бухгалтер. И она смогла так вжиться в образ, что поняла суть и назначение этих циферок, поняла, насколько они важны для реального, живого человека.

Я особенно выделяю этот момент из биографии Раневской, потому что мы имеем перед собой уникальный случай. Не понимание игры в театре через понимание жизни, а понимание неких жизненных законов через театр! Это здорово, это впервые, это — превосходно.

И теперь уже наука пошла совсем легко. Ну, не так, чтобы Фаина блистала по всем предметам исключительными знаниями, но в сумме ее знания были достойны того, чтобы она могла в конце обучения получить аттестат о среднем образовании.

Гирша Фельдман резонно считал, что этого аттестата будет вполне достаточно для одной и второй дочери. Их будущее для него рисовалось привычно и в приятных красках: замужество, приданое, хороший брак…

Но в маленькой Фаине Фельдман таился талант иного рода. И не один. Во-первых, талант бунтаря-одиночки. Уже в десятилетнем возрасте она показала, что способна на неординарные поступки, которые пусть и идут вразрез с ее воспитанием, но продиктованы только ее устремлениями души. Во-вторых, талант актерский. И в-третьих, главное, без чего не состояться актрисе: умение чувствовать, сострадать. И одновременно со всем этим — великая сила эго, сила самолюбия, жажды собственной реализации. Нет, не ради доказательства чего-то перед кем-то, а реализация прежде всего собственного убеждения: «Я могу!»

Всего этого в маленькой Фаине было предостаточно. В этой некрасивой еврейской девочке жила душа чуткая, готовая сострадать, но и рвущаяся вверх.

Отдадим должное матери Фаины, Милке Фельдман: она нашла для своей дочери выход для всех качеств ее души и познакомила с прекрасным. С литературой, с музыкой, с театром и кино. И маленькая еврейская девочка не просто поняла, но прониклась искусством от пяток до кончиков своих блестящих черных кудряшек: искусство — это ее стезя.

Фаина Раневская о своем детстве

В нашем городе очень любила старика, доброго, веселого, толстого грузина-полицмейстера. Дни и ночи мечтала, чтобы полицмейстер, плавая в море, начал тонуть и чтобы я его вытащила, не дала ему утонуть и за это мне дали медаль, как у нашего таганрогского дворника.

Всегда завидовала таланту: это началось с детства.

Чтение повергало меня в трепет.

Ребенка с первого класса школы надо учить одиночеству.

2. «В театральную школу принята не была — по неспособности»

Милка Фельдман, мать Фаины Раневской, была культурной, начитанной женщиной. И даже не просто начитанной — Милка очень хорошо разбиралась в литературе и театре. Она буквально боготворила Чехова, как известно, уроженца Таганрога. Много читала сама, прививала любовь к чтению Фаине.

К слову сказать, Таганрог, как и вся Россия в ту пору, переживал некий культурный взрыв, необыкновенный рост интереса ко всему, что связано с искусством.

Сама Фаина Раневская вспоминала о том, что город буквально наполняли меломаны: «Знакомые мне присяжные поверенные собирались друг у друга, чтобы играть квартеты великих классиков».

Вот перечитайте эту фразу второй раз. Понимаете ли вы всю ее глубинную суть? Давайте вместе: обыкновенные клерки, служащие суда, умеют играть на музыкальных инструментах, этой игре они посвящают свое свободное время, причем исполняют классические композиции. Можно представить себе сегодня четверку офисных работников, которые по вечерам играют на тромбоне, скрипке, фортепиано и кларнете «Лунную сонату» Бетховена или увертюру Баха?