Дэвид Шилдс - Сэлинджер

Шейн Салерно: Пройдет чуть более 10 лет, и у Сэлинджера будет собственный сельский дом в Нью-Гэмпшире, с ручьем и всем таким.

Дэвид Шилдс: Летом 1941 года Сэлинджер жил на квартире своих родителей на Парк-авеню. Его приятель по подготовительной школе Уильям Фейсон свозил его в Брилл, штат Нью-Джерси, к своей старшей сестре Элизабет Мюррей, которая познакомила Сэлинджера с Уной О’Нил. Красота Уны сразила Сэлинджера. Вскоре он сказал Элизабет, что «с ума сходит по Уне».

Уна О’Нил: Я знала, что он станет писателем. Нюхом чуяла[88].

Джейн Сковелл: Когда Уна входила в комнату, у мужчин просто дух отбивало.

У Сэлинджера тоже было много достоинств. Он был интересным парнем. У него был хорошо подвешен язык. Он был интеллигентен. Его издавали. У него было все. Несомненным было одно: Сэлинджер и Уна были бы чертовски привлекательной парой.

Дэвид Шилдс: На Уну большое впечатление производило то, что Сэлинджер был многообещающим писателем, произведения которого публиковали в журналах Story, Esquire и Collier’s.

Уна О’Нил в возрасте 16 лет. Нью-Йорк.

Шейн Салерно: Уна О’Нил была дочерью драматурга Юджина О’Нила, который пятью годами ранее получил Нобелевскую премию по литературе.

Дэвид Шилдс: Она выросла в семье писателя, который был другом Уита Бёрнетта, учителя Сэлинджера в Колумбийском университете и редактора журнала Story.

Лейла Хэдли Люс: Она была оригинальной. Не такой, как все прочие. Думаю, она так сильно нравилась Сэлинджеру именно потому, что она никогда не была повинна в каких-либо клише или банальностях. Она была совершенно оригинальна.

А. Скотт Берг: Быть ребенком или женой Юджина О’Нила – это должно было быть сущим адом. С трудом могу вообразить, на что походила такая жизнь – ведь жить надо было с человеком, душа которого определенно была очень темна.

Отец Уны О’Нил, лауреат Нобелевской премии драматург Юджин О’Нил с семьей.

Джейн Сковелл: Юджин О’Нил был гением. Он был полностью предан своей работе, но отцом был никудышним. Он не интересовался детьми и всегда говорил, что его настоящие дети – это персонажи его пьес.

Арам Сароян: Когда Уна была совсем маленькой, Юджин О’Нил, который крепко пил, уехал с женщиной по имени Карлотта Монтерей (она на всю жизнь стала его секретарем и менеджером). О’Нил, в сущности, бросил Уну и ее старшего брата Шейна.

Джейн Сковелл: «Отец Уны ушел из семьи, когда дочери было три года. Она с ума сходила по отцу и когда видела его портреты в газетах, начинала плакать. Мать пыталась утешить ее, но девочка была неутешна. Быть дочерью известного лица, особенно дочерью столь прославленного литератора, как О’Нил, довольно трудно. Но не для Уны. «О, папочка дома. Можно побежать, чтобы обнять и поцеловать его». Оказывалось, что «папочка заперся у себя в комнате. Он работает. Надо вести себя тихо». Боюсь, что это было довольно мучительным и не слишком счастливым детством.

Шейн Салерно: Джерри Сэлинджер и Уна договорились, что будут встречаться, когда вернутся на Манхэттен. Они ходили в музеи, в кино и в театры, обедали вместе в кафе и ресторанах и подолгу гуляли в Центральном парке, мимо плававших в пруду уток, которых Сэлинджер десятью годами позднее обессмертит в романе «Над пропастью во ржи». Тем летом Сэлинджер глубоко влюбился в Уну.

Джойс Мэйнард: Джерри много рассказывал о Нью-Йорке, Нью-Йорке своей молодости и времен его любви к Уне О’Нил. Для человека, который в конце концов отрекся от своей любви, он провел в Нью-Йорке много времени.

Лейла Хэдли Люс: Сэлинджер и О’Нил были изумительной парой. Он привлекал внимание стремительностью движений, темными добрыми глазами, совершенной осанкой, атлетической, но тонкой фигурой. Она отличалась ослепительной классической красотой и необычайной грациозностью.

Джейн Сковелл: Одной из особенностей, привлекавший Уну к Сэлинджеру, было то, что он был глубоким мыслителем и интересовался проблемами подростков. Ее ранняя юность, в отличие от его юности, была поистине жалкой. Она вышла из той скорби, которая вызывает сочувствие. Особенное сочувствие она проявляла к мужчинам, которые были старше нее. Это чувство на самом деле вытекало из ее желания иметь отца. Она действительно жаждала общения с отцом.

Уна О’Нил.

Дэвид Шилдс: Отсутствие Юджина О’Нила было событием, определившим жизнь Уны О’Нил.

А. Скотт Берг: Уна О’Нил была женщиной, которую явно тянуло к гениям, и она узнавала гениев, как только видела их.

Джейн Сковелл: Когда Уне было 16–18 лет, за ней ухаживали карикатурист журнала New Yorker Питер Арно, Орсон Уэллс, а потом – Дж. Д. Сэлинджер. Интересно думать о шестнадцатилетней девушке, очаровавшей группу столь ярких мужчин. Но помните: мы говорим о молоденькой женщине, которая обладала проницательным умом, была красивой, застенчивой, любящей. Она была необычной молодой женщиной, которая могла многое предложить таким мужчинам.

Джеральдин Макгоуэн: По-видимому, Сэлинджера привлекали женщины с душевным надломом. У него было на них шестое чувство. Уна О’Нил была душевно надломлена. Уверена, что он любил ее настолько сильно, насколько он мог любить женщину, но его представления о женской натуре мешали ему по-настоящему понимать женщин. У него была твердая уверенность в том, что женщины не ломаются. Думаю, именно поэтому он выбирает женщин с душевным надломом, даже если сам он и не признает это.

Джейн Сковелл: После школы Уна делала домашние задания, а потом шла в Stork Club. В этом заведении очень умно использовали красивую, умную и очень известную девушку в качестве своего символа. Показать, что в клубе проводит время дочь единственного американского Нобелевского лауреата – это было очень хорошим рекламным ходом. Настолько хорошим, что директор школы Бриарли написала одному из учителей записку: «Почему мисс О’Нил болтается в Stork Club? Ей всего шестнадцать!» Уну всегда фотографировали со стаканом молока, поскольку она, конечно, была несовершеннолетней. И все же тинейджер – забавное слово для описания человека вроде Уны, потому что она была из тех, кто стар душой. В молодости она была очень сластолюбива; думаю, что она стала развиваться лет с тринадцати.