Прямое действие. Мемуары городской партизанки - Энн Хэнсен
Мы вернулись в дом в предрассветные часы утра. Измученный, я поднялся по деревянной лестнице на чердак, где мирно спала Марион. Я постелил постель рядом с ней и в утром я обнаружил, что тоже делю лофт с Бриджит, Сапи и Энджи.
На следующий день было уже далеко за одиннадцать, когда все встали. Марион была одета и готова отправиться на встречу с Клэр Калхейн. Пока я сидел, потягивая свой первый кофе, Сапи уже заказывала машину в Rent-A-Wreck. Я видел, что в этом месте никогда не было скучно. «Почему бы нам просто не воспользоваться машиной Энджи?» – спросил я.
«Потому что, если нас поймают, они ее опознают. С помощью Rent-A-Wreck мы можем использовать фальшивые документы и сказать, что им управляет кто-то другой с правами. Они все еще вялые, не то что одна из крупных компаний по прокату автомобилей», – объяснила Сапи. Они с Энджи отправились за машиной.
Когда все закончили завтракать, они начали собирать спортивные сумки и рюкзаки разных размеров. Я не знал точно, что происходит, но я вытащил свою одежду из рюкзака и отнес ее в пункт проката. Я был немного разочарован, обнаружив, что Энджи не ходит с нами по магазинам: она жила в другом доме с группой женщин. Из разговоров у Бино накануне вечером я узнал, что некоторые женщины, с которыми она жила, были лесбиянками-сепаратистками, которые не верили в то, что можно жить или работать с мужчинами, по тем же причинам, что и Бриджит и Сапи. Я полагал, что отношения Энджи с Брентом должны быть очень прочными, чтобы выдержать неизбежную критику со стороны ее спутниц.
И снова мы всей группой ввалились в машину. Мы отправились по маршруту, охватывающему по меньшей мере четыре крупных продовольственных магазина. Раньше я редко воровал в магазинах, и вообще мне не хватало стальных нервов, необходимых для совершения чего-либо незаконного. В первом же магазине я решил начать с малого, возможно, с банки тунца или чего-то в этом роде. Я вошла в магазин, предполагая, что Брент следует за мной по пятам – по крайней мере, так было, когда мы были рядом с магазином. Я прошелся по рядам в поисках тунца и увидел его в отделе рыбных консервов. Когда я подошел к нему, я увидел, как он открыл свою сумку Adidas так широко, как только мог, вытянул руку и стащил не только одну банку, но и все банки тунца, лосося и копченых устриц с полки. Через несколько секунд его сумка была абсолютно полна.
Он быстро подошел ко мне и коротко прошептал: «Дай мне знать, когда кассир не будет смотреть в мою сторону».
Я неторопливо подошел к кассе, и когда продавец был занят, я кивнул Бренту. Он огляделся, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь наблюдая, присел на корточки за фруктовым прилавком у двери и выскользнул прежде, чем кто-либо его увидел. Должно быть, он пробыл в магазине меньше двух минут. Я был настолько параноиком, просто наблюдая за ним, что решил дождаться следующего магазина, чтобы сделать какой-нибудь собственный ход.
К концу дня мы вчетвером заполнили багажник машины и все наши сумки продуктами и отправились домой. Таким образом, за плату за аренду автомобиля – 30 долларов в день – разделенную на четыре части, мы собрали продуктов на сумму более 400 долларов, которых легко хватило бы на месяц в сочетании с фруктами и овощами, собранными на мусорном складе на рынке в Гранвилле. В своей юной жизни я встречал много радикалов, но никогда не встречал такой группы, как эта.
Распаковывать спортивные сумки и рюкзаки было все равно что открывать подарки на Рождество. Бриджит показала пару огромных черных вельветовых брюк. «Посмотри, какие у меня классные штаны! Они тебе нужны, Брент? Они слишком большие для меня».
Брент стянул свои старые брюки и тут же примерил новые. «Это первая пара новых штанов, которые у меня есть с тех пор, как я ушел из дома», – взволнованно сказал он.
За изысканным ужином встреча Марион с Клэр Калхейн ранее в тот же день вдохновила на разговор, который закончился прощальной данью уважения Клэр. Марион подняла тост за самых важных революционеров, «тех, кто выполняет зачастую утомительную повседневную работу, которая не приносит славы или признания – их единственная награда приходит от осознания того, что то, что они делают, правильно и сделает мир лучше». После нашей оживленной беседы за ужином Брент предложил нам с Дугом снова сходить с ним в «Бино». Несмотря на то, что я чувствовал себя немного перегоревшим от всех этих волнений, перспектива немного спокойной беседы была привлекательной.
«Итак, что ты думаешь?» – спросил он после того, как мы заказали кофе и кексы.
«У тебя отличная компания друзей» – сказал я.
Брент прожевал булочку.
«Нас недостаточно, чтобы сделать что-то действительно воинственное. Энджи, Бриджит, Сапи – никто из них не хочет покидать свою сцену. Пока действия позволяют им вести свой обычный образ жизни, они будут охотно участвовать, но все, что влечет за собой серьезные последствия, такие как тюремное заключение, забудьте об этом».
Во время нашего разговора мне стало ясно, что между Брентом, Дугом и мной существовало негласное соглашение о том, что мы являемся внутренним кругом будущих боевиков и что в нас будут входить только другие, которые проявили большую приверженность не только теории воинственности, но и желанию быть воинствующим. «Да, нас только трое, – улыбнулся Дуг, – и этого недостаточно». Я согласился.
«Но, на мой взгляд, – продолжил Брент, – нет никаких причин, по которым мы не можем собрать такие вещи, как деньги, документы и оружие, так что когда-нибудь, когда возникнет необходимость, нам не придется тратить много времени на то, чтобы собрать все это».
«Какой смысл собирать все это вместе, если оно не может быть использовано в обозримом будущем?» – я спорил. «Люди не развивают революционное сознание в вакууме. Я уверен, что если бы мы предприняли хотя бы небольшие действия, это, по крайней мере, вызвало бы некоторые дебаты, и вовлеченные люди чему-то научились бы. Кто знает, может быть, есть еще люди, которые хотят быть активными, но мы просто еще не встретились с ними».
Брент нетерпеливо кивнул. «Я думаю, нет никаких
