Иерофей Влахос - Одна ночь в пустыне Святой Горы
Но так как не могут они обрести свет во всем его
совершенстве,
То бесконечно их очищение.
Сколько бы я, несчастный, ни очищался и просвещался,
Сколько бы ни являлся очищающий меня Дух,
Мне всегда это кажется лишь началом чистоты и созерцания.
Ибо разве можно найти середину или конец
В бездонной пучине, в неизмеримой высоте?
То есть, отец мой, как Вы понимаете, человек непрерывно совершенствуется и непрерывно очищается. Прежде всего очищается страстная часть души (раздражительно-желательная) и затем ее разумная часть. Верующий освобождается от плотских страстей (желаний), потом от страстей ненависти, гнева и злопамятства (раздражения) — однако с большей молитвой и напряженнейшей борьбой. Когда удастся избавиться от гнева и злопамятства, ясно, что страстная часть души почти очищена. Далее вся борьба ведется в разумной части. Подвижник подвизается против гордости, честолюбия и против всех суетных (или тщеславных) помыслов. Эта борьба длится до конца жизни. Однако весь этот путь очищения совершается с помощью свыше и с той целью, чтобы верующий стал вместительным сосудом обильной Божественной благодати. Вот как пишет об этом божественный Симеон:
Не может человек победить страсти,
Если не придет ему на помощь Свет.
Но даже и от одной не может совершенно освободиться,
Ибо не может в один момент принять всего Духа
Человек, чтобы соделаться духовным и бесстрастным.
Лишь в силе совершается все —
Нищета, бесстрастие, самоотвержение,
Отсечение своей воли и бегство от мира,
Терпение в искушениях, и молитва, и скорбь, Уничижение, смирение, насколько посильно…
— Но как можно понять, что душа начинает очищаться?
— Это легко, — отвечал мудрый пустынник. — Это быстро становится ясным. Пресвитер Исихий использует прекрасный образ. Как болезненные нечистоты, попав в желудок и вызвав беспокойство и боль, выходят по принятии лекарства и желудок успокаивается и чувствует облегчение, так случается и в духовной жизни. Когда человек принимает лукавые помыслы, он ощущает их горечь и тяжесть (что естественно); молитвой же Иисусовой он легко извергает их, и совершенно освобождается от них, и чувствует в результате полное очищение. Помимо того, молящийся замечает очищение по тому, что тотчас прекращают кровоточить внутренние раны, наносимые страстями. В Евангелии от Луки мы читаем о страдавшей кровотечением женщине: Подойдя сзади, она коснулась края одежды Его; и тотчас течение крови у нее остановилось (Лк. 8, 44). Приближаясь ко Христу, тотчас излечиваешься, и останавливается течение крови, т. е. прекращает бежать кровь от страстей. Хочу добавить, что нас перестают соблазнять образы, ситуации, лица, ранее соблазнявшие. А это означает, отец мой, что, когда нас беспокоят различные лица и обстоятельства, очевидно: это удары от нападений диавола. В нас действует соблазн. После очищения с помощью молитвы все и вся видится как творение Божис. Особенно на людей смотришь как на образы, исполненные любви Божией. Тот, кто одет благодатью Христовой, созерцает ее и в других, пусть даже обнаженных телесно, в то время как не имеющий Божественной благодати и на одетых телесно смотрит, как на обнаженных. Мне хотелось бы, возлюбленный мой, по этому поводу вновь зачитать слова святого Симеона Нового Богослова.
— Поистине он богослов, — отвечал я. — Я прочитал несколько его трудов и восхищаюсь им.
— Я бы посоветовал тебе прочитать все его труды,
чтобы приобрести вкус к мистическому богословию, к апофатическому пути аскетического опыта. Итак, боговдохновенный отец говорит:
Святой благоговейный Симеон Студит
Не стыдился никаким человеком,
Или видя его обнаженным,
Или сам будучи обнажен перед ним,
Ибо он имел всего Христа, был весь Христов
И на члены свои, как и любого другого,
Он всегда смотрел, как на Христовы,
Оставаясь недвижимым, бесстрастным и не испытывая вреда,
Как он сам был весь Христов, так и Христа видел во всех,
Облеченных Святым Крещением.
Если ты, будучи обнаженным, от прикосновения плоти
Становишься женолюбом, как обезьяна или лошадь,
Неужели посмеешь ты злословить святого
И возводить хулу на Христа, соединившегося с нами
И даровавшего рабам Своим святым бесстрастие?
— Итак, видишь, — продолжал старец, — бесстрастный человек, очищенный Иисусовой молитвой, не соблазняется тем, что видит. Одновременно побеждается диавол, и это — плод молитвы. Враг быстро соображает, и все сети свои искусно расставляет для души. Однако знает делатель молитвы о готовности его (диавола) вести брань и принимает соответствующие меры. Видит стрелы лукавого, направленные против души; но, едва касаясь ее, они падают. Святой Диадох говорит, что, достигнув внешней части сердца, стрелы рассыпаются там, ибо внутри действует благодать Христова. Огненные стрелы лукавого тотчас гаснут во внешнем чувстве тела. Ибо дыхание Святого Духа, возбуждающее в сердце дух мирен, гасит находящиеся еще в воздухе стрелы огненосного беса. Наступает единство всего человека, о чем мы говорили ранее. Ум, желание и воля объединяются и сочетаются в Боге.
— Велик дар чистоты, бесстрастия! — воскликнул я.
— Да, действительно, бесстрастие — дар благодати.
Бесстрастие предполагает чистоту и любовь; более того, оно скрывает любовь. Здесь нам поможет святой Божий Симеон. Он использует прекрасный образ. В безоблачную ночь мы видим на небе диск луны, заполненный чистейшим светом, и часто вокруг него (диска) — светлый круг. Как подходит этот образ к очищенному и бесстрастному человеку! Тела святых — небо. Их богоносное сердце подобно диску луны. Святая любовь — вседетельный и всесильный свет, изливающийся каждый день по мере очищения на их сердце; и приходит время, когда сердце исполняется сияющим светом любви, и наступает полнолуние. Однако свет не убывает, как происходит на луне, поскольку поддерживается усердием, борьбой и благими делами — …свет, всегда поддерживаемый усердием и добродетелью святых. Бесстрастие — тот круг, который охватывает исполненное светом сердце, покрывает его и делает неуязвимым для яростных нападений лукавого. Покрывает отовсюду, окружает стражей, сохраняя невредимым от любого помысла лукавого, неуязвимым и свободным от всех врагов; более того, соделывает недоступным для супостатов.
Бесстрастие абсолютно необходимо. Однако это не означает, что оно — наивысший дар молитвы и приобретение всего. Отсюда далее начнется восхождение к Богу. Святые отцы тремя словами описывают это духовное восхождение к боговедению. Очищение, просвещение, совершенство. Чтобы быть более понятным, приведу тебе два примера из Священного Писания: восхождение Моисея на гору Синай для получения Закона и путешествие израильского народа в землю обетованную. Первый случай объясняет святой Григорий Нисский, второй — святой Максим.
— Отцы всегда вдохновляют нас. Они верно истолковывают слово Божие, и потому мне хотелось бы услышать святоотеческие толкования.
— Евреи прежде всего очистили свои одежды и освятили себя, повинуясь заповеди Божией: Освяти их, пусть вымоют одежды свои, чтоб быть готовыми к третьему дню. Далее, в третий день, весь народ услышал громы и глас трубный и увидел молнии и густое облако над горой Синайской. Гора же Синай вся дымилась. Народ подошел к подножию Синая, и лишь один Моисей вошел в светлое облако, достиг вершины, где и принял скрижали Закона. По толкованию святого Григория Нисского, путь к божественному знанию — очищение тела и души. Готовящийся к восхождению должен быть, насколько возможно, чист и незапятнан как телом, так и душой. Помимо того, по божественной заповеди, ему следует омыть одежду — не вещественную, ибо она не станет препятствием для тех, кто стремится к боговидению, но одежду сей окружающей жизни, то есть все дела в нашем бытии, которые, как платье, окружают нас. Нужно удалить от горы и бессловесных тварей — другими словами, преодолеть из чувства возникающее знание. Преодолеть всякое знание, которое приносят органы чувств. Очиститься от любого чувственного и бессловесного движения, омыть помыслы и расстаться с их спутником — чувством. Приготовившись и очистившись таким образом, можно отважиться приблизиться к покрытой густым облаком горе. Однако, опять же, гора была недоступна для народа, и только Моисей (то есть избранный к восхождению) приблизился к ней. Вот как, отец мой, сначала осуществляется очищение, а затем — вступление в созерцание. Великие блага, стало быть, следуют за очищением, и оно необходимо для принятия их.
