Юрий Жуков - Первое поражение Сталина

Завершая изложение своего взгляда на проблему, Чичерин всё же не преминул ещё раз возразить Сталину: «Значение упоминаемых им явлений остаётся неосвещённым. Он обходит молчанием тот основной факт, что национальные государства вытесняются сверхнациональными трестами финансовых интересов. Он оперирует устарелыми категориями больших и малых, сильных и слабых национальных государств». Но далее вместо чёткого, понятного предложения снова прибег к маловразумительным формулировкам, ровным счётом ничего не добавлявшим к ранее сказанному и Сталиным, и им самим. Всего лишь противопоставил РСФСР остальным советским республикам, подразумевая наличие разных «хозяйственных форм».

«Коммунистическое решение, – полагал Чичерин, – национального вопроса есть полное и неограниченное экономическое, политическое и культурное развитие освобождённых окончательно от всякого гнёта и федерирующих между собой трудящихся масс всех национальностей. Промежуточные же явления, как входившие ранее в состав Российской Империи окраинные государства, ещё не втянутые органически в те или иные капиталистические системы, и этнические народы, ещё сохранившие более примитивные хозяйственные формы, являются объектом хищнических устремлений частного капитала».52

…Сталин, делая 10 марта доклад, несомненно, ощущал уверенность в занятой позиции. Ещё бы, каких-либо серьёзных возражений на свои тезисы (если не считать статьи Чичерина) он не услышал. Более того, та самая федерация, к которой он призывал, уже становилась явью. Ещё 17 декабря 1920 года II Всебелорусский съезд Советов, а 3 марта – V Всеукраинский – ратифицировали договоры с РСФСР. Отныне все они находились в законно оформленном военно-хозяйственном союзе.

Выразившемся в создании семи общих для трёх республик ключевых Наркоматов: военных и морских дел, ВСНХ, внешней торговли, финансов, труда, путей сообщения, почт и телеграфа. Их руководители входили в состав только СНК РСФСР, а при белорусском и украинском Совнаркомах учреждались должности их уполномоченных. Более того, и БССР, и УССР теперь посылали своих представителей (делегатов) во ВЦИК, превращая его в фактический общефедеральный высший орган власти.

Для завершения создания федерации оставалось совсем немногое. Сделать объединёнными, как минимум, один Наркомат – иностранных дел, либо ещё два-три – земледелия, торговли и промышленности, а также юстиции. Ведь и без того все три республики проводили общую внешнюю политику, продемонстрировав то в Риге, на переговорах с Польшей. Едиными (с дней Октября) являлись и система землепользования, и основы руководства промышленностью, и без того уже подчинённой единому ВСНХ.

Схожие договоры, только без объединения Наркоматов, были подписаны с Азербайджаном, Хорезмом, Бухарой.

Усиливало уверенность Сталина и событие, происшедшее буквально накануне открытия съезда. Части XI армии, расквартированные в Азербайджане, 25 февраля вступили в пределы Грузии и в тот же день заняли Тифлис, где власть в свои руки взял загодя образованный ревком. Так всё Закавказье стало советским, и уже не было ни малейшего сомнения, что в самое ближайшее время союзный договор с Москвой подпишут и Ереван, и Тифлис. А после того можно будет унифицировать все эти договоры по образцу российско-белорусского и российско-украинского и на том завершить создание федерации.

Только потому Сталин, уже выступая на съезде, доклад сделал весьма кратким. Предельно твёрдо повторил своё, оказавшееся единственным, предложение: «Федерация советских республик является той искомой формой государственного союза, живым воплощением которого является РСФСР». И тем дал понять делегатам – независимым республикам предстоит стать автономными. А затем пояснил, обосновал сущность предложенного безальтернативного решения.

«При советском режиме в России и в республиках, связанных с Россией, – отметил Сталин, – уже нет ни господствующих, ни бесправных наций, ни метрополии, ни колоний, ни эксплуатируемых, ни эксплуататоров, тем не менее, национальный вопрос всё же существует в России. Суть национального вопроса в РСФСР состоит в том, чтобы уничтожить ту фактическую отсталость (хозяйственную, политическую, культурную) некоторых наций, которую они унаследовали от прошлого, чтобы дать возможность отсталым народам догнать Центральную Россию и в государственном, и в культурном, и в хозяйственном отношениях».

И всё же Сталин счёл весьма необходимым напомнить и о том, на чём он уже останавливался дважды с начала года. На том, что, по его мнению, являлось главным препятствием на пути решения национального вопроса, на пути процветания федерации. На том, что он назвал уклонами – великорусском шовинизме, местном национализме, выражавшемся, но только на Востоке, в панисламизме и пантюркизме.

На том свою задачу Сталин посчитал выполненной и только потому позволил себе ответить Чичерину. Просто указал ему на четыре допущенные им явные «ошибки или недоразумения». Отрицание противоречий между империалистическими государствами; недооценка противоречий между великими державами и недавно образованными странами; злоупотребление термином «национальное самоопределение», от которого партия уже отказалась. Наконец, что Сталин счёл самым важным – отсутствие каких-либо конкретных предложений.53

Вслед за тем последовал обычный для съездов содоклад. Делал его делегат от Туркестанской организации, член Туркестанской комиссии ВЦИК и ЦК Г.И. Сафаров. Он был близок к Зиновьеву, в политических и идеологических вопросах ориентировался только на него, главу Коминтерна. Потому-то в содокладе и не должно было быть ничего неожиданного. Только принципиальное согласие с тезисами, одобренными ПБ.

И действительно, Сафаров сразу же заявил: он полностью поддерживает позицию Сталина, ну, а те «поправки и предложения, которые предлагаются» им, «сводятся к тому, чтобы конкретизировать ряд положений» докладчика. Однако наделе всё оказалось далеко не так просто.

Начал Сафаров со своеобразной исповеди. Откровенно поведал об удручающем положении в Туркестане. Нелицеприятно рассказал обо всех упущениях, серьёзнейших просчётах и ошибках, допущенных коммунистами края. Подчёркивая специфику края, вроде бы согласился со Сталиным насчёт необходимости бороться с обоими уклонами, но тут же занял откровенно одностороннюю позицию. Почему-то пытался найти источник всех бед лишь в «великорусском шовинизме», обеляя, вместе с тем, местное коренное население. Такой более чем своеобразный подход и выражал в тех самых «поправках и предложениях», которые в тот самый день уже опубликовала «Правда».54 Которые с трибуны съезда он лишь повторял.