И. Кормильцев - Взлет и падение «Свенцового дирижабля»

Организатор калифорнийской части тура, легендарный промоутер Билли Грэм, с деятельностью которого связана целая глава в истории американской рок-музыки, был вне себя от гнева. На следующий день он вызвал к себе Питера Гранта и официально заявил, что его контора более ни при каких обстоятельствах не будет заниматься организацией гастролей LZ. Это был сильный удар, но хуже всего было то, что по факту избиения властями было возбуждено уголовное дело. В день отлета LZ в Новый Орлеан отель был окружен полицией — Коулу с трудом в последний момент удалось избавиться от богатых запасов химических порошков. Компания хулиганов-миллионеров была арестована, и хотя через три часа всех выпустили под смехотворный залог, из Сан-Франциско группа улетала в подавленном состоянии, прекрасно понимая, что американская судимость отнюдь не украсит их карьеру. Но в Новом Орлеане, в гостинице Royal Orleans их поджидали куда худшие вести: 26 июля пятилетний Карак, сын Роберта Планта, скоропостижно умер от острой вирусной инфекции.

О продолжении тура не могло быть и речи: убитый горем Роберт срочно вылетел к семье в сопровождении Бонзо.

К горю отца вскоре добавилась и дружеская обида: утонувший в героиновом тумане Джимми даже не удосужился появиться на похоронах или хотя бы прислать официальное соболезнование.

Плант впал в глубочайшую депрессию, он заперся в своем киддерминстерском доме, уклоняясь от встреч даже с близкими друзьями. Зачем все это — мировая слава, миллионы долларов и поклонников — думалось, очевидно, 29-летнему певцу, — если они не в состоянии уберечь никого от бед и несчастий?

В воздухе снова запахло возможным распадом группы. Хотя ничего не известно о том, какие драматические беседы могли происходить в это время между Плантом и остальными членами группы, слухи о том, что отношения сильно испорчены, циркулировали с навязчивой частотой. Подливали масла в огонь и средства массовой информации — некий лос-анджелесский диск-жокей на местной FM-радиостанции впервые выдвинул теорию о том, что все несчастья, посыпавшиеся на LZ в последние годы, являются побочными следствиями оккультных увлечений Джимми. Эта жареная тема с радостью была подхвачена газетами, и хотя сам Джимми категорически отрицал всякую возможность такой связи, сомнения на этот раз, похоже, зародились и у самих участников коллектива. Только в октябре Плант, наконец, с явной неохотой и по-прежнему терзаемый сомнениями дал формальное подтверждение того, что он остается в составе LZ.

Однако для выздоровления коллектива потребовалось еще почти полгода, но по-настоящему «выздороветь» группе так никогда и не удалось: пробежавшие трещины и накопившуюся усталость уже нельзя было скрыть никакой рекламной косметикой.

Вновь новый год начинался в глубоком миноре: обстановка на музыкальной сцене, как и внутренние проблемы не способствовали улучшению настроения: завершалась серьезная смена поколений в концертной музыке — панк стал официальной модой сезона, а отношение к поствудстокскому поколению арт-рока и хард-н-хэви все чаще воплощалось в формуле «старые пердуны».

16 февраля 1978 года, наконец, состоялось слушание дела Бонэма, Биндона, Гранта и Коула: все получили условные сроки и нехилые штрафы на общую сумму в два миллиона долларов.

Никогда еще дела не обстояли так печально, однако у свинцовой птички еще оставались силы для одного прощального взмаха.

Глава 13 ВХОД ЧЕРЕЗ ВЫХОД: ОН ЖЕ ВДОХ ЧЕРЕЗ ВЫДОХ

В мае Плант решился прервать свое добровольное заточение. Сам он описывает этот период так: «Я не выходил из депрессии днями. Бесцельно слонялся по сельским пабам, напивался пивом, бренчал на фортепиано. Растолстел так, что меня никто не узнавал».

Но время лечит любые раны: Плант постепенно стал приходить в себя, Морин окончательно физически оправилась от последствий родосской аварии и была беременна (сын, Логан Ромеро, родился 21 января 1979 года).

Встреча коллектива, первая с того злосчастного дня в Новом Орлеане, в почти полном составе произошла в замке Clearwell, в местечке Forest of Dean возле валлийской границы. Отсутствовал Бонзо: он тоже получил свою долю «цеппелиновского проклятья», перевернувшись весной на машине и сломав три ребра.

Точно неизвестно, что там говорилось, однако главным итогом стало решение при первой возможности собраться на репетицию и начать подготовку к записи нового альбома. По поводу возможности работы на сцене и гастролей Плант отвечал предельно уклончиво — трагические события сильно расшатали его психику, и он не был вполне уверен, захочется ли ему когда-либо снова стоять на сцене перед людским морем.

Чтобы вернуться к жизни и набрать форму, Плант принимает неожиданное и очень демократическое решение — все лето он спорадически появляется на самых разных площадках — от пабов до небольших концертных залов — на концертах с местными музыкантами из округи Киддерминстера и Бирмингема, с явным удовольствием исполняя различные блюзовые и рок-н-ролльные стандарты в неформальной обстановке.

Но собрать группу на репетиции удается только в октябре: долгие простои неизбежно привели к тому, что у всех появилась своя жизнь и свои дела. Джимми был занят монтажом частной студии в своем особняке, Джон Поль — тем же самым плюс многочисленными продюсерскими проектами, Бонзо — быками и вообще сельским хозяйством.

Репетиции обернулись некоторой неожиданностью: единственным человеком, явившимся на них с запасом музыкального материала в загашнике, оказался Джон Поль Джонс. Джимми, по-прежнему бледный и странный, все еще пребывал в затянувшейся борьбе с опиатами. Роберт, по вполне понятным причинам, тоже находился в творческом застое. Впрочем, этот поворот был воспринят лидерами группы с некоторым облегчением — они явно боялись, что у них самих не найдется ничего нового, что можно было бы сказать миру.

Репетировали недолго — уже 6 ноября 1978 года LZ перебираются в студию. На этот раз они решили отправиться в Швецию, в Стокгольм, на получившую к тому времени большую популярность студию Polar Records, основанную и принадлежащую группе ABBA.

По воспоминаниям Ричарда Коула, который присутствовал на этой записи, настроение было самым унылым за всю историю LZ — заинтересованности в работе не было никакой. Группа явно устала сама от себя. Горячился и горел только Джонс, который справедливо рассудил, что не должен упускать шанса выдвинуться на передний план.

Тем не менее альбом был закончен в короткие три недели, назван In Through The Out Door («Внутрь, через дверь, ведущую наружу»), а дальше началась обычная возня вокруг обложки, которая традиционно завершилась через девять месяцев, в августе следующего года.