Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века

В ноябре 361 года на сорок пятом году жизни император Констанций внезапно скончался от лихорадки. По свидетельству историка Аммиана Марцеллина, находясь в твердой памяти, он назначил своим преемником двоюродного брата Юлиана.

С первых дней правления император Юлиан заявил о своей принадлежности к язычеству, за что одни подданные будут называть его другом Зевса, а христиане – Отступником.

«И всюду жертвенники, и огонь, и кровь, и тук, и дым, и обряды, и гадатели, свободные от страха, и флейты на вершинах гор, и процессии, и бык, в одно и то же время удовлетворяющий потребности культа богов и трапезы людей», – с восторгом описывал язычник-ритор Либаний дни, когда к власти пришел Юлиан («Надгробная речь Юлиану»).

Но христиане не собирались участвовать в таком «празднике жизни».

Как раз примерно в это время Эмилия с Макриной покинули дом, в котором жили, отпустив всех своих рабов. С несколькими слугами они перебрались в уединенное имение на берегу реки Ирис в Понте.

«Отречение от внешнего начинается отчуждением внешнего: имения, суетной славы, привычек жизни, пристрастия к неполезному», – написано в разделе «О девстве» Устава Василия Великого. Его мать с сестрой в точности последовали этому правилу.

Друг Василия Григорий Назианзин, посетив женщин в их имении, был сильно впечатлен увиденным: «В отношении пищи и питья не было в общине никакого различия, как и в отношении келий или убранства и других потребностей жизни. Неравенство состояний, сословий, значения в прежней светской жизни здесь не оставляло никакого следа. Жизнь, которую они вели, была так свята, добродетель так высока, что не умею описать…»

Но еще больше его приводили в восхищение те внутренние изменения, которые он увидел у матери и сестры Василия:

«Нельзя было уловить на них признака гнева, зависти, подозрения или ненависти. Они отбросили от себя всю светскую суету – желание отличия, известности, блеска. Наслаждение их заключалось в воздержании, слава – в безвестности, богатство – в неимуществе, сила – в немощи; все мирское стряхнули они с себя, как пыль».

В те дни им вместе пришлось пережить беду. Второй сын Эмилии, двадцатисемилетний Навкартий, был принесен мертвым из пустыни вместе со слугой, и никто не знал точно, что произошло – какой-то несчастный случай во время охоты или рыбалки. И, как пишет Григорий Назианзин, «не было ни воплей или стонов, ни слез и других обыкновенных проявлений жестокой горести матери и сестры; было только все достойное жен».

Вскоре император Юлиан понял, что ему не удастся с легкостью склонить на свою сторону христиан или, как он их называл с оттенком уничижения, галилеян, и быстро перешел к кардинальным мерам.

В июне 362 года вышел эдикт, запрещающий христианам обучаться эллинским наукам, другим императорским указом учителям-христианам воспрещалось преподавать в школах. Все христианские школы по стране были закрыты – и образованные люди хорошо понимали всю серьезность такого вызова.

«Христианин должен быть знаком со всем курсом школьных наук и со всей эллинской мудростью, только он относится к ним не как к имеющим существенное значение в себе – он видит в них лишь полезную принадлежность, по времени и обстоятельствам даже необходимую. В руках еретиков науки служат средством для распространения лжи и зла, в руках же христианина они служат орудием к укреплению добра и истины», – считал святитель Василий Великий, пройдя через лучшие афинские школы.

Все чаще повсюду случались безнаказанные расправы с христианами. В Сирии, в городе Арефузы, был зверски замучен епископ Марк, также от рук язычников пострадало много монахов и дев.

В Севастии (недалеко от Неокесарии) язычники открыли гробницу Иоанна Крестителя, «предали огню кости его и развеяли прах его» (Феодорит Кирский. «Церковная история»).

Епископы были лишены судебной власти, хлебных даров, выдаваемых из казны, прав пользоваться общественными подводами и других дарованных императором Константином привилегий.

Василий возвратился в Кесарию, когда стало ясно, что теперь Церкви тоже нужны «адвокаты» и защитники. В 362 году он был рукоположен во пресвитера и стал служить в одном из городских храмов.

Эмилия теперь еще реже видела своих сыновей: во многих делах старшему сыну помогали Григорий (ему не было еще тридцати) и юный Петр. Они вместе много занимались благотворительностью, в том числе и из семейных средств – открывали в Кесарии больницы и приюты, кормили голодных.

Не более трех лет продолжалось царствование императора Юлиана. В июне 363 года он погиб на войне с персами. Вместе с ним прекратила свое существование и династия Константина Великого.

Следующие цезари выдвигались из рядов римской армии: Иоавиан, всего год носивший пурпурную мантию, следом – трибун второго взвода телохранителей Валентиниан, взявший себе в соправители родного брата Валента.

Они сразу отменили все антихристианские эдикты Юлиана Отступника, из ссылок были возвращены осужденные за веру.

Но история зеркальным образом повторилась: в отличие от брата, император Валент, которому в управление достались восточные провинции, поддерживал ариан.

При императоре Валенте и в Кесарии ариане заняли все главные церкви в городе. Префект неоднократно угрожал изгнать Василия из его храма за антиарианские проповеди, но священник пользовался такой поддержкой сограждан, что власти опасались его трогать.

Стоит упомянуть еще об одном важном событии, которое тогда для многих осталось не замеченным, но потом сильно «аукнулось» в истории.

В 364 году один мальчик родом из каппадокийских христиан попал в плен к готам. Ульфила вырос среди людей германского племени, затем оказался в Константинополе, где стал приверженцем ариан, и вернулся к готам уже с христианской миссией. Ульфилу называют «апостолом готов», но учил он именно арианскому исповедованию веры. И когда через полтора столетия готы ринутся завоевывать Рим, религиозные разногласия в их разрушительном нашествии тоже сыграют свою роль.

Из проповедей Василия Великого мы узнаем о засухе и голоде, которые переживали в 368 году жители Каппадокии и Понта, когда богатые продавали хлеб по немыслимым ценам, обрекая других на голодную смерть.

Василия искренне возмущали в людях жадность, жестокость, равнодушие. И в особенности – ханжество. Он пишет о христианах, которые предаются необузданному пьянству накануне Великого поста, да и вообще «пост соблюдают многие по привычке и из стыда друг перед другом» («Беседа вторая о посте»).

Вокруг стало появляться все больше людей, для кого христианство стало чем-то вроде одежды, которая неожиданно пришлась впору и носить ее оказалось даже выгодно. Христианство давало возможность делать карьеру, занимать высокие государственные должности, быть ближе к императорскому двору и к церковной казне.