Ю. Рассулин - Верная Богу, Царю и Отечеству

Генерал Сухомлинов и подполковник Мясоедов.

Чтобы понять, какие приемы были использованы в этой подлой игре, будет уместно более подробно остановиться на трагической истории потомственного дворянина подполковника Сергея Николаевича Мясоедова. Через интригу, связанную с его именем, Ставкой, возглавляемой Великим князем Николаем Николаевичем, в союзе с «общественностью» был нанесен удар по военному министру Сухомлинову. Эта история поможет разобраться в тех механизмах, которые были использованы в травле Григория Распутина и Анны Вырубовой, а через них конечно же, Государыни Императрицы Александры Феодоровны.

«На второй день Пасхи, 21 марта [1915 г.], в газетах появилось официальное сообщение о раскрытом предательстве подполковника запаса армии Мясоедова и о его казни. Снова заговорили об измене повсюду. Все военные неудачи объяснялись теперь предательством. Неясно, подло намекали на причастность к измене военного министра Сухомлинова. У него были общие знакомые с Мясоедовым. Кто знал интриги Петрограда, понимали, что Мясоедовым валят Сухомлинова, а Сухомлиновым бьют по Трону.

История с Мясоедовым во всем ее развитии за время войны была, пожалуй, главным фактором (после Распутина), подготовившим почву для революции. Испытанный на политической интриге Гучков не ошибся, выдумав грязную историю с целью внести раздор в ряды офицерства. Время потом рассеяло много клеветы, вылитой на представителей царского времени, и чем больше его пройдет, тем масштабнее будет выступать моральная грязь величайшего из политических интриганов господина Гучкова».43

Мясоедов осенью 1910 года был принят в корпус жандармов и отчислен в распоряжение Сухомлинова как Военного Министра. Этот момент совпал с разворачивающейся против Сухомлинова интригой, которую затеял Гучков вместе с генералом Поливановым. Схема интриги такова. В столичных газетах, в частности в газете «Вечернее время», редактором которой был Борис Суворин, «появились заметки с гнусными намеками» на то, что жандармский офицер ведет шпионскую деятельность в пользу Австрии. Мясоедов, потребовав от редактора опровержения и не получив его, нанес Борису Суворину публичное оскорбление. По этому же поводу Мясоедов дрался с Гучковым на дуэли. Началась проверка, в результате которой выяснилось, что «его [полковника Мясоедова] причастность к разведывательной и контрразведывательной службе опровергаются самым категорическим образом» (письмо Начальника Генерального Штаба от 18 апреля 1912 года). Это же подтвердили командир корпуса жандармов и начальник департамента полиции Белецкий.44 «Расследование установило полнейшую вздорность пущенной Гучковым сплетни, и была вскрыта вся гнусность интриги члена Государственной Думы Гучкова. Он оказался полным клеветником и лгуном». «Обнаружилась при расследовании и некрасивая роль генерала Поливанова. Оказалось, что он осведомлял Гучкова о намерениях Сухомлинова и не раз передавал в Думскую комиссию документы, которые брал негласно у военного министра, пользуясь своим положением».

Но с началом войны интрига неожиданно получила продолжение. Некий подпоручик Колаковский, вернувшись из плена, показал, что его завербовала немецкая разведка, более того, что он сам предложил свои услуги (т.е. оказался по существу предателем). При получении задания ему советовали обратиться за помощью к отставному жандармскому подполковнику Мясоедову. Этому предателю почему-то сразу поверили в Ставке. Делу был дан ход. Полковник Мясоедов был арестован в Ковно, где он исполнял служебное поручение. Начальник Генерального Штаба Янушкевич повелел дело Мясоедова «закончить быстро и решительно». «Военно-полевой суд признал Мясоедова виновным и приговорил его к смертной казни через повешение». «Через пять с половиной часов после объявления приговора Мясоедова казнили» (казнь была совершена в марте 1915 года). Его последняя предсмертная просьба послать телеграмму Государю удовлетворена не была. Прощальная телеграмма родителям, где он говорил о своей невиновности, была задержана.

Объясняя причины совершенной «ужаснейшей судебной ошибки», Спиридович делает не менее ужаснейший вывод: «С Мясоедовым расправились в угоду общественному мнению. Он явился ответчиком за военные неудачи ставки в Восточной Пруссии… Те, кто создал дело Мясоедова, и главным образом Гучков, были довольны. В революционной игре против Самодержавия они выиграли первую и очень большую карту. На этом примере они создали большой процесс с многими невинно наказанными, и главное - процесс генерала Сухомлинова, процесс, который впоследствии способствовал разложению тыла и возбуждению ненависти к Государю.

Но что же делала ставка, раздувая дело Мясоедова? Ставка шла навстречу общественному мнению. Слепая толпа требовала жертв. Слабая ставка Великого князя их выбрасывала, не думая о том, какой вред она наносит Родине…

Какая ужасная трагедия и какая колоссальная ответственность лежит на совести главного зачинщика дела Мясоедова, величайшего из политических интриганов - Александра Ивановича Гучкова».45

Курс на общественность.

Итак, обвинения Мясоедова исходили от так называемых либеральных кругов общественности. Что такое «общественность», или «общество», объяснил С.С. Ольденбург в книге «Царствование Императора Николая II». «Обществом называли либеральную интеллигенцию, и выражение его воли видели в тех «общественных организациях», которые создались за время войны: общеземском союзе, союзе городов и военно-промышленных комитетах. Эти организации, созданные первоначально для деловых задач, связанных с войной, вдруг приобрели значение выразителей политической воли страны».46 Руководствовались они преимущественно «кадетскими» элементами. Таким образом, ядро «общественности» формировали «свободно» мыслящие или либерально настроенные интеллигенты, которые ратовали за ограничение самодержавия или вовсе за его отмену и установление демократической парламентской республики по типу западных демократий.

Ситуацию подогревала деятельность откровенных врагов русского Самодержавия - большевиков. 3 ноября 1914 года в Озерках состоялась их конференция, на которой присутствовали 11 членов большевистских организаций и пять членов Государственной Думы. И хотя конференция 5 ноября была арестована жандармерией, известие о ней будоражило не только рабочие круги, но и широкие круги оппозиционно настроенной общественности. Это создавало настроения общества, определяло его симпатии и приоритеты, формировало взгляды и отношение к правительству и верховной власти. В воюющей стране стали известны решения антивоенной Циммервальдской конференции (23 августа 1915 года), в которой приняли участие 33 делегата из 10 государств от левых социалистических партий. Резолюция конференции призывала добиваться заключения мира и прекращения всякого соглашательства с буржуазией. По существу был провозглашен курс на насильственное свержение законных правительств воюющих стран.