Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин
Антианглийская пропаганда присутствовала во многих сочинениях, хотя некоторые из них были весьма незначительными. В частности их авторы требовали вмешательства Папы: "Они [англичане] мучают французов, и должны быть наказаны, а Франция принадлежать французам. Тем, кто читает или слушает это писание, будет полезно задуматься о весьма грязных и пагубных действиях англичан и их единомышленников, а также о бесчеловечных и ужасных преступлениях, святотатствах, насилии, злодеяниях и бесчисленных убийствах, которые они совершили и продолжают совершать в королевстве Франция, выступая против Бога, Его Святой Церкви и христианской веры, против всех прав, против всех мистических и политических тел, против всей природы и рода людского, и вообще против всего доброго, как это делали и делают люди без веры и страха Божьего. Наш святой отец Папа, пожалуйста рассмотрите с особым состраданием эти весьма тягостные преступления и зло, совершённые и творимые против Бога и человеческой природы и силой Его благодати и власти данной вам Им, помогите искоренить творимое зло"[86].
Дневник Клемана де Фокамберга, секретаря Парижского Парламента, вместе с различными официальными документами позволяет внимательно проследить ход англо-бургундских переговоров, а также их влиянием на общественное мнение. Приведем основные моменты. 3 февраля 1420 года послы герцога Бургундского прибыли в Париж, чтобы сообщить Парламенту о намерении последнего в ближайшее время от имени короля отправиться в Труа, "чтобы выслушать обсуждаемые вопросы и дела, касающиеся мира в этом королевстве"[87]. 5 февраля Парламент поддержал намерение короля самому отправиться в Труа.
В письме Карла VI жителям Реймса, от 24 апреля 1420 года, говорится, что его "сын" (на самом деле зять) Филипп Бургундский прибыл в Труа 28 марта и 1 апреля принес ему оммаж как новый герцог. Карл VI, по его словам,"согласен" на "окончательный мир между нами и нашим кузеном из Англии и двумя королевствами — Францией и Англией" и для этого планируется провести конференцию.
В Большой палате Парламента 29 апреля состоялось собрание в присутствии такого огромного числа парижан, что "некуда было встать". Гийом Ле Клерк рассказал, что было сделано в Труа после прибытия герцога Бургундского при содействии "нескольких баронов, дворян, прелатов, советников и других знатных лиц, прево или делегатов от общин и добрых городов королевства". Таким образом, Филипп в своем стремлении к миру с англичанами был далеко не одинок. Он подписал проект мирного договора между королевствами Франции и Англии не из мести, а предварительно выслушав советы своего окружения и тем самым внес свой вклад в восстановление мира и справедливости. Более того, король Англии оказался "благоразумным и мудрым" государем, в то время как Дофин и его сторонники нарушили все мирные договоры и союзы, что сделало их недостойными какого-либо доверия. В результате все остались свободными от каких-либо обязательств перед ним. Предложенный договор между двумя королевствами, с некоторыми изменениями и корректировками, кажется "очень удобным, выгодным и необходимым"[88].
В понедельник 20 мая 1420 года Генрих V, прибыв из Понтуаза, въехал в Труа, где его ждали партнеры по переговорам, "чтобы заключить мирный договор между двумя королями и королевствами Франции и Англии и брачный договор" с Екатериной Французской[89]. На самом деле, по словам Шатлена, первая встреча между Карлом VI и Генрихом V была весьма прохладной: французский король едва приподнялся со своего места, а король Генрих "преклонил колено и оказал ему честь", обратившись к Карлу с несколькими "довольно скромными и милостивыми" словами, учитывая, что они исходили от врага. На это Карл VI, проявив гораздо больше здравого смысла, чем можно было от него ожидать, ответил коротко и весело: "Раз уж так обстоят дела, очень хорошо, что вы прибыли. Поприветствуйте же присутствующих дам". В целом, король Франции просто констатировал факты.
В свите короля Англии присутствовал Яков I Стюарт, король Шотландии, находившийся в плену у англичан с 1406 года.
Два договора (мирный и брачный) были заключены, "усовершенствованы" и обнародованы 21 мая. Бракосочетание Генриха и Екатерины произошедшее в церкви Сен-Пьер де Труа проводил Анри де Савуази, архиепископ Санса, в присутствии короля и королевы, герцога Бургундского, герцога Кларенса, брата Генриха V, а также знатных дам и рыцарей из обоих королевств. 2 июня состоялась довольно пышная свадьба[90].
Каковы были цели договор в Труа?
Цель договора об "окончательном мире", заверенного подписью нотариуса и секретаря короля, племянника жены Пьера Кошона, Жана де Ринеля, который сам был ярым бургиньоном и оставался до конца верным союзу двух королевств, официально заключалась в "восстановлении мира" и "прекращении раздоров" между двумя королевствами. В преамбуле Генрих V, король Англии, был назван наследником Карла VI, что подразумевало, лишение Дофина права на корону своим отцом. Однако Генрих V не получил титул Дофина, но вместо этого был признан регентом королевства Франция, которым принц Карл был уже более семнадцати месяцев. Генрих V также был назван "сыном", поскольку между ним и Екатериной был заключен "брачный союз". Карл VI должен был оставаться королем до своей смерти со всеми доходами и правами, связанными с "короной и королевским достоинством Франции". Екатерине, было обещано двойное приданое — в Англии (20.000 ноблей, эквивалент 40.000 экю, годового дохода) и во Франции (20.000 франков годового дохода). Знаменательно, что французское приданое должно было выплачиваться из доходов недавно завоеванной англичанами Нормандии. Генрих V обещал помочь королю вернуть в повиновение часть королевства, "находящуюся под властью так называемых дофинистов и арманьяков". Далее было предусмотрено, что великие сеньоры, бароны и дворяне, сословия королевства, как духовные, так и мирские, города и крупные общины (теоретически тысячи людей, если не намного больше) поклянутся подчиняться приказам и решениям по управлению государственными делами королевства, принятыми совместно королем, королевой и регентом Генрихом, а после смерти Карла VI, что было в некотором роде запрограммировано, быть подданными упомянутого Генриха, как "суверенного и истинного короля
