Л. Салтыкова - С. Михалков. Самый главный великан

– Можно нам подумать до завтра? – отвечаю я.

– Нет, нам это нужно сегодня. Вот карандаши, бумага… – приглашает нас к столу Сталин.

Мы садимся против «живых портретов». Необычная обстановка смущает.

– Что? Неудобно здесь работать? – спрашивает Сталин, улыбаясь. – Сейчас вам дадут другое место.

Майора и капитана проводят в комнату рядом с приемной. Приносят чай, бутерброды. Сначала едим, пьем чай.

Запев третьего куплета не ложится в размер предыдущих. Однако выход из положения есть. Множество вариантов этого четверостишия, написанных накануне, помогают нам быстро решить задачу. Но мы не торопимся. Для солидности выдерживаем время. Возвращаемся в кабинет Сталина. Маршалы все еще ждут приема у Главнокомандующего. Но тот занят: утверждается новый Гимн Советского Союза!

После короткого обсуждения нового варианта четверостишия Сталин обращается к членам Политбюро:

– Каких захватчиков? Подлых? Как выдумаете, товарищи?

– Правильно, товарищ Сталин! Подлых! – соглашается Берия.

– На этом и остановимся! Товарищ Щербаков, пусть этот текст отпечатают сейчас на машинке. А вы пока посидите с нами, – обращается к нам Сталин.

Так появился куплет, в котором были строки:

Мы армию нашу растили в сраженьях,Захватчиков подлых с дороги сметем!

В приемную мы выходим вместе с Берия.

– А если мы вас отсюда не выпустим? – зловеще шутит кремлевский инквизитор.

В иных обстоятельствах эта «шутка» могла оказаться правдой.

Очередной вариант текста был передан в ансамбль A.B. Александрова. Наиболее удачно звучала музыка ДД. Шостаковича и А.И. Хачатуряна. Однако имелась в виду возможность использования уже известной музыки A.B. Александрова для «Гимна партии большевиков». Куплеты нового варианта текста, кроме припева, хорошо ложились на эту мелодию, ибо авторы слов еще на первой стадии работы взяли за образец его стихотворный размер. Переписать припев в нужном размере удалось быстро.

Итак, в соревнование вступили два варианта гимна. Один, основной, – тот, на который писали музыку многие композиторы, и второй как бы запасной, на музыку A.B. Александрова. Таким образом, мелодия «Гимна партии большевиков» могла стать мелодией Гимна Советского Союза.

…Однажды в музее Сталина в Гори меня попросили оставить запись в книге посетителей. Я написал: «Я в него верил, он мне доверял». Так ведь оно и было! Это только теперь история открывает нам глаза, и мы убеждаемся в том, что именно он, Сталин, был непосредственно повинен во многих страшных злодеяниях. Режиссер кровавых политических спектаклей и сам непревзойденный актер в жизни, снискавший фантастическую любовь народных масс и уважение государственных деятелей мира. Не человек, а явление. Персонаж, достойный пера Шекспира.

Через много лет после описываемых событий, в мае 1965 года, когда писателям-фронтовикам вручали медали к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне, я возглавлял Московскую писательскую организацию. В ту пору нас, бывших фронтовиков, было еще много, и награждение длилось долго. Но потом выяснилось, что восьмерых писателей на торжествах не оказалось – они болели. И я решил вручить им награды, что называется, на дому. Мы отправились в эту памятную поездку по Москве вместе с писателем, Героем Советского Союза, бывшим летчиком Генрихом Гофманом, и в каждом доме, естественно, накрывали на радостях стол, шли дружеские разговоры, воспоминания. А меня, конечно, спрашивали про обстоятельства утверждения Гимна Советского Союза у Сталина. Какими на самом деле были эти обстоятельства, я уже рассказал. Но в тот радостный и веселый майский день 1965 года я решил пошутить и сам придумал анекдот про то, как нас с Эль-Регистаном привели к Сталину.

Начало было вполне правдивым: в приемной сидят маршалы, а майора и капитана сразу проводят в кабинет Главнокомандующего. Но дальше… «Даем мы Сталину текст, – рассказывал я. – Он читает. И один куплет ему не понравился. Сталин спрашивает: «А кто написал этот куплет?» И надо же, этот куплет как раз написал я. Я говорю: «Из-звините, т-товарищ Сталин, я з-заикаюсь…» А Сталин говорит: «А вы, товарищ Михалков, не заикайтесь». Так я неделю после этого не заикался!»

Вот такой анекдот-экспромт, который отразил тот страх, который невольно испытывали люди перед Сталиным… Хотя должен искренне признаться, что в основу анекдота лег действительный случай. Но был он не в кабинете Сталина, а на торжественном ужине после утверждения нового гимна, куда пригласили авторов текста. Во время этого ужина член Политбюро Щербаков подал Сталину проект документа об утверждении гимна. Сталин начал читать его и вдруг говорит мне, сидевшему рядом:

– А вы, Михалков, не заглядывайте! Здесь мы без вас обойдемся.

– Извините, товарищ Сталин! Я случайно…

И тут Сталин сказал:

– И не заикайтесь! Я сказал Молотову, чтобы он перестал заикаться, он и перестал.

Вот так было на самом деле.

Но вернусь к истории утверждения гимна. Мы с Эль-Регистаном снова вылетели на фронт, но вскоре меня опять экстренно разыскали и привезли к командующему фронтом генерал-лейтенанту Курочкину. Тот говорит: «Срочно звоните Ворошилову, он интересуется, где вы пропадаете».

Дозваниваюсь до Ворошилова, слышу в трубке: «Товарищ Сталин просит у вас узнать, можно ли изменить знак препинания в такой-то строке?»

Естественно, я не возражал. Но что это? Блажь? Актерство? Или в этом факте заключен какой-то скрытый смысл?

Наступил день окончательного утверждения гимна.

В пустом зале Большого театра сидели оба автора текста. Это был последний экзамен. В правительственной ложе – члены правительства и Политбюро.

В исполнении симфонического оркестра Большого театра под управлением А.Ш. Мелик-Пашаева, военного оркестра под управлением генерал-майора С.А.Чернецкого, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной армии под управлением A.B. Александрова один за другим звучат для сравнения гимны иностранных держав, исполняется старый русский гимн «Боже, царя храни!», гимны Д.Д. Шостаковича и А.И. Хачатуряна на слова С. Михалкова и Г. Эль-Регистана. Наконец, на музыку «Гимна партии большевиков» звучит отдельный вариант нашего текста с новым припевом. Этот вариант иутверждается правительством. Авторов приглашают в гостиную правительственной ложи. Здесь расположились руководители партии и правительства. Присутствуют В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, М.И. Калинин, А.И. Микоян, Н.С. Хрущев. Здесь же М.Б. Храпченко – председатель Комитета по делам искусств, дирижеры А.Ш. Мелик-Пашаев, С.А. Чернецкий и A.B. Александров, композитор ДД. Шостакович.

В гостиной щедро накрыт стол.