Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги - Кристель Балуза-Лубе
В таких условиях дворянам становилось все труднее собирать сеньориальный налог, талью (taille), взимание которого встречало все большее сопротивление и опасаясь разорить или лишиться своих подданных, сеньоры были вынуждены сокращать свои сборы. Поэтому именно в такой напряженной атмосфере Филипп IV объявил в 1313 году о введении нового налога, предназначенного для субсидирования Фландрской войны. Недовольство и без того обиженной знати росло по мере провала военных кампаний, тем более что сбор помощи с вассалов продолжался, несмотря на прекращение военных действий. 6 октября 1314 года был издан новый указ о запрете рыцарских турниров, который и разжег пожар мятежа.
Дворяне севера и востока королевства сыграли ведущую роль в зарождении протестного движения, начало которого было положено в Артуа. Во главе движения стояли влиятельные лица, в частности, барон из графства Булонь Жан де Фьенн, сеньор Тенгри и Рюмингем, шателен Бурбура. На его стороне выступили Ферри де Пиквиньи, сеньор де Айи-сюр-Сом и де Виллер-Фокон, и два его брата, принадлежавшие к роду видамов Амьена. Видам был очень престижной должностью, он командовал войсками епископа Амьенского, и на протяжении нескольких поколений она принадлежала сеньорам де Пиквиньи. Жерар Кьере, сенешаль Аженуа, и его братья поддержали их. Они были членами пикардийской семьи, родом из Виме, которая поставляла каноников в капитул Амьенского собора. Поэтому они были значимыми людьми в королевстве, связанными семейными и клиентскими отношениями, близкими к кругам власти, которые привлекли на свою сторону большинство артуасской знати и людей из соседних графств. Их требования полностью отражали проблемы, охватившие дворянство королевства. Они были недовольны сокращением охотничьих угодий в пользу garennes, то есть территорий, зарезервированных для короля, что представляло для них как символический, так и финансовый ущерб; они жаловались на запрет частных войн, в то время как право faide или мести было средством восстановления их чести и получения признания в среде знати; еще одним упреком было снижение их судебных прерогатив, что отбирало часть их престижа и лишало значительного дохода. Ведь, король с помощью своих юристов стремился привлечь к в свои суды все большее количество дел. Для этого он обладал превентивным правом, в силу которого он мог перенести рассмотрение любого дела в свой суд. Он также оставил за собой рассмотрение всех "коронных дела", то есть все судебные процессы, в которых король принимал участие как одна из сторон тяжбы, и разработал процедуру апелляции в королевский суд. Тем самым кроль увеличил количество прямых связей со своим народом, поощряя развитие уз подчинения. Дворяне также протестовали против злоупотреблений, совершенных некоторыми королевскими офицерами. Даже если некоторые злоупотребления были доказаны и наказаны, на самом деле дворян тяготило растущее число и вездесущность королевских чиновниках в их владениях.
В Артуа, как и во всем королевстве, именно утверждение королевского суверенитета подвергалось осуждению и неприятию. Расширение полномочий королевских судов, новые высокие налоги и привлечение королем к управлению страной людей низкого происхождения — все это было тем, что подрывало место дворянства в обществе и его ценность как сословия. Это восстание дворянства было по сути реакционным движением, поскольку главным требованием было возвращение к "старым добрым временам короля Людовика", то есть восстановление общества и монархии в ее прежнем состоянии. Это означало, что все уже забыли, что Людовик IX и был тем королем, который положил начало движению по централизации королевства, позже подхваченному Филиппом Красивым. Ордонансы, запрещающие частные войны, следовали, со времени правления Людовика IX, один за другим в 1245, 1257, 1303, 1311 и 1314 годах, а ордонансы, осуждающие рыцарские турниры, датируются 1280, 1296, 1304, 1311, 1312 и 1314 годами. Для Филиппа Красивого целью было сохранить дворянство для собственных войн, поэтому эти запреты иногда ограничивались сроком военного конфликта, но эти постоянно обновляемые положения в конечном итоге превратились в прямой запрет[180].
Восстания вспыхнули в конце лета 1314 года, затронув сначала Бургундию, Шампань, Пикардию, Артуа, Пуату, Вермандуа, Бовези и Форез, где дворяне образовали лиги. Филипп IV тщетно угрожал мятежникам вызовом в Парижский Парламент. Поддерживаемые поначалу народом и духовенством, чьи интересы они претендовали защищать, дворяне постепенно организовались. Они объединились в конфедерации, одна из которых объединяла Вермандуа, Бовези и Артуа, а другая — Шампань, Бургундию и Форез. Смерть Филиппа IV Красивого 29 ноября 1314 года укрепила решимость мятежников, которые были намерены перевернуть страницу горького для них правления и 1 декабря 1314 года все лиги принесли совместную клятву верности, а движение распространилось на Овернь, Лангедок, Бретань и Нормандию.
Поэтому Людовик X во что бы то ни стало должен был умиротворить дворянство королевства. Если Карл де Валуа и убедил его пожертвовать Ангерраном де Мариньи, несмотря на его нежелание, то, возможно, это было представлено как жест доброй воли по отношению к дворянству, некий способ отказа от новых значений легистов на важные должности. Король выбрал путь переговоров и с весны 1315 года издал ряд ордонансов, в которых подтвердил для дворян своего домена некоторые из их привилегий: действия королевских чиновников были ограничены, запрет на частные войны и судебные поединки был отменен. Нормандия стала первым регионом, получившим такую хартию. С момента присоединения к королевскому домену в 1204 году, регион был особенно привязан к своим древним привилегиям и правам. В апреле настала очередь Лангедока, а затем Бургундии получить такие же хартии от короля. 21 апреля в провинции королевства были отправлены следователи, как это было сделано в Наварре в 1306 году. Таким образом Людовик стремился показать, что он прислушивается к своим подданным и их жалобам. В апреле Пикардии последовательно были выданы три хартии. 17 мая король даровал бургундцам вторую хартию и приказал баронам, дворянам и юстициарам королевства содержать своих подданных по обычаям времен Святого Людовика. На следующий день и Шампани была предоставлена соответствующая хартия.
Летом 1315 года только графство Артуа оставалось в тисках дворянских волнений. Для успокоения ситуации Людовик X объявил в мае всеобщую амнистию мятежникам из Артуа, совершившим серьезные акты насилия в графстве (вооруженные сборища, нападения на графских чиновников и их убийства, уничтожение имущества), но графиня Артуа отказалась признать помилование бунтовщиков, несмотря на неоднократные просьбы короля[181]. Тогда король направил в Артуа двух своих советников, Тома де Марфонтена и Гийома д'Аркура, для проведения переговоров между двумя враждующими сторонами и приказал провести расследование.
Таким образом, казалось, что
