Неизвестный Арсеньев - Иван Николаевич Егорчев
В 20-х числах января арсеньевский отряд прошёл вниз по Иману до Уссурийской железной дороги и поездом прибыл в Хабаровск в конце января 1913 года. Масштабы проведённой антихунхузнической деятельности были впечатляющими: за время экспедиции уничтожены 204 китайские зверовые фанзы, конфисковано оружия – 21 штука, козьих кож – 175, кабарожьих – 120, собольих – 8, беличьих – 150, опия – 1 пуд 36 фунтов. Уничтожено ловушек собольих – до 8000 штук, петель – 900, кабарожьих – 350, сетей на соболя – 36 больших и 75 малых [50].
Научные результаты экспедиции 1912–1913 годов также значительны. За без малого 10 месяцев В.К. Арсеньев смог, хотя и поверхностно – только по ходу маршрутов – обследовать в археологическом плане Никольск-Уссурийский, Иманский и Ольгинский уезды Приморской области; лично вычертил планы встретившихся ему на побережье Японского моря от Кемы до Тетюхе археологических памятников; около 100 ящиков артефактов каменного века были привезены им в Хабаровский музей [56]. Собранные сведения впоследствии были использованы в работах «Материалы по изучению древнейшей истории Уссурийского края» (1913 год), «Китайцы в Уссурийском крае» (1914 год) и «Памятники старины в Уссурийском крае и в Маньчжурии» (1916 год).
Богатая этнографическая коллекция, собранная лично В.К. Арсеньевым, относилась к быту удэгейцев, тазов, китайцев и корейцев. Часть её он отправил в дар этнографическому отделу Русского музея, часть – Казанскому университету; антропологические сборы были посланы Д.Н. Анучину в музей Московского университета и Б.Ф. Адлеру в Казань; собранные самим В.К. Арсеньевым растения опять поступили в распоряжение профессора И.В. Палибина [56].
После завершения экспедиций 1911–1913 годов, основной целью которых была борьба с шайками хунхузов, В.К. Арсеньев планировал продолжение этих работ. Но в 1913 году он занимался проведением выставки достижений Приамурского края, посвящённой 55-летию города Хабаровск и 300-летию царствования Дома Романовых в России. Выставочный комитет возглавил лично генерал-губернатор Приамурского края Н.Л. Гондатти, а заместителем комиссара научного отдела был В.К. Арсеньев. Освободившись от этого поручения, в 1914 году он также намеревался заняться антихунхузской деятельностью. В РГИА ДВ имеется доклад подполковника В.К. Арсеньева от 12 февраля 1914 года в адрес Приамурского генерал-губернатора с предложением о проведении очередной экспедиции продолжительностью около пяти месяцев [49]; однако никаких пометок и резолюций на этом документе не имеется.
В следующем, 1915 году В.К. Арсеньев, как недавно выяснилось, снова осуществлял подобную экспедиционную деятельность. Об этом свидетельствует другое дело из РГИА ДВ [51], в котором находятся документы о нападениях хунхузов на селения и борьбе с ними, в основном в районе города Никольска-Уссурийского (теперь Уссурийск), в том числе касающиеся В.К. Арсеньева. Так, 4 сентября 1915 года канцелярия Приамурского генерал-губернатора пересылает подполковнику Арсеньеву в г. Никольск-Уссурийский 1500 рублей, «отпущенные Вам Главным Начальником Края на расходы по указаниям Его Высокопревосходительства». 9 сентября 1915 года Уссурийский казачий дивизион (с. Раздольное) отправляет в распоряжение подполковника Арсеньева 20 человек с указанием звания, имени, фамилии и срока службы из станиц Бикинской, Полтавской, Гродековской, Платоново-Александровской, Донской и Гленовской [51].
14 октября 1915 года из Уссурийского казачьего дивизиона поступает письмо на имя подполковника Арсеньева, адресованное в г. Хабаровск, в Гродековский музей, в котором предлагается на подпись кормовая тетрадь на «выданные кормовые деньги казакам, участвовавшим с Вами в экспедиции». Но из других документов выясняется, что этим периодом (9 сентября – 4 октября 1915 года) деятельность В.К. Арсеньева по борьбе с хунхузскими шайками в районе Никольск-Уссурийского не ограничивается.
Так, например, имеются следующие печатные тексты без подписи (предположительно шифротелеграммы от В.К. Арсеньева), адресованные в Хабаровск, генерал-губернатору: «Большая шайка хунхузов напала около Прокопьевки объезд корчемников в четырнадцать человек один стражник ранен прибыл Никольск сообщить Судьба остальных неизвестна Вместе Мельгуновым отрядом 25 казаков выехал к месту происшествия» [51] и «Доношу результат преследования совместно Мельгуновым дошли до границы шайка хунхузов 100 человек имевшая перестрелку корчемниками состояла исключительно корейцев Хунхузов убит один несколько ранено один задержан остальные бежали границу Во время поисков еще убит [пропуск в тексте] ранено два корейца убегавших сопки задержано два оружием три подозрению участия шайке 29 октября казаки имели безрезультатную перестрелку китайскими хунхузами. Подробный доклад посылаю Расход 81 рубль» (там же).
Уточнить дату отправки этих докладов и то, что они исходили от В.К. Арсеньева, позволяет следующий протокол: «1915 года 28 октября. Я нижеподписавшийся Начальник Никольск-Уссурийского уезда Мельгунов, в присутствии Штаб-офицера при Генерал-Губернаторе подполковника Арсеньева, Пристава Суйфунского Стана Пикара и … составил настоящий протокол в корейской фанзе, находящейся на казенной земле, в пади «Пушиницан», о ниже следующем». Далее в черновике документа [51] подробно описано боестолкновение с корейцами-хунхузами, кратко изложенное в телеграмме. Там же упоминаются «20 казаков 1-й особой сотни Никольска-Уссурийского войска», но приведённые фамилии не встречаются в списке казаков, откомандированных ранее в распоряжение В.К. Арсеньева. Отметим, что это самый конец октября 1915 года, и В.К. Арсеньев по-прежнему находится в окрестностях Никольска-Уссурийского.
Особый интерес представляет черновик, написанный от руки, без даты, частного характера, адресованный Н.Л. Гондатти. Текст имеет большое количество исправлений и дополнений, в конце есть подпись В.К. Арсеньева; скорее всего, это запись под его диктовку. Приводится окончательный (исправленный) вариант текста; неясные фрагменты взяты в квадратные скобки.
«Ваше Высокопревосходительство,
Глубокоуважаемый Николай Львович!
Чем больше нахожусь в Никольске Уссурийском, тем больше я прихожу к выводу, что борьба с дефектами местной полиции не может дать каких-либо устойчивых результатов, так как эти дефекты являются прямым следствием того ненормального положения, в котором вообще находится полиция в нашем Государстве. Основной чертой жизни служителей этой отрасли управления в Никольске являются взаимное недоброжелательство и непрерывные дрязги, клевета, которая на фоне общей нравственной распущенности образует такой клубок, пытаться разматывать который, сознавая безуспешность этого труда, для меня крайне неприятно. Бог с ними!..
Я дорожу своим именем и опасаюсь попасть в какую-нибудь грязную историю, что вполне возможно при наклонности агентов полиции к провокации как оружию самозащиты. Мне передали, что полицейские агенты, узнав, что я имею желание поглубже изучить жизнь местного «Китайского базара», решили во что бы то ни стало создать какую-нибудь «историю» и впутать в нее меня. Нижеизложенный факт служит прекрасной иллюстрацией серьезных настроений полиции
