Пётр Машеров - Владимир Якутов
Подпольщики усиленно продолжали сбор оружия и боеприпасов. Например, Шалашинская группа достала различными путями два ручных пулемета, пять винтовок, несколько ящиков пулеметов, лент с патронами и десятки гранат. Много винтовок, гранат, патронов добыли также патриоты деревень: Миловидова, Альбрехтова, Клястиц, Соколищ. Члены подпольной группы, работавшие в Россонской больнице, тайно собирали и накапливали медикаменты, перевязочные материалы, мед-инструменты и прочие лечебные средства. Подпольщики усилили обучение владению оружием, организации подрывного дела, оказанию первой медицинской помощи, ведению боя и многому другому. На конспиративных квартирах Машеров проводил заседания группы или комсомольские собрания, на которых разрабатывались планы борьбы с оккупантами, давались конкретные задания членам подпольных групп.
Чаще всего собирались в квартире Петровских. В целях маскировки заводили патефон, танцевали или играли в карты и ставили на стол самогонку и закуску, делая вид, что идет пирушка.
Строгая конспиративность являлась важнейшим условием и принципом работы подпольщиков. Машеров очень строго следил за этим. Чтобы обезопасить родных и знакомых, многие подпольщики взяли себе клички. Машеров стал называться «Дубняком», один из активнейших подпольщиков Владимир Хомченовский — «Вороном».
II
Для развертывания более активной борьбы с оккупантами по предложению Машерова некоторых подпольщиков стали внедрять в немецкие службы и учреждения. Давалось это очень трудно. Для столь тяжелой борьбы с коварным и хитрым врагом требовались опыт и терпение, осмотрительность и осторожность, выдержка и знание психологии противника, его тактики и стратегии. Вот этих-то качеств и не хватало Россонским патриотам. Все они, будучи максималистами, желали бить ненавистного врага быстро, сейчас же, отбрасывая элементарные тактические соображения. И уж тем паче мало кто хотел работать рядом с фашистами или их прислужниками. Никакие уговоры и доводы не брались в расчет.
— Лучше умереть сразу, чем числиться сотрудником какой-либо гитлеровской управы,— наотрез отказался Владимир Константинович Войцехович от предложения одного из руководителей подполья Хомченовского устроиться на службу к немцам в Клистицах. — Не могу и все! Не проси!
— Пойми, Володя,— доказывал Хомченовский,— побудешь немного полицейским…
— Да еще полицейским! — закричал побледневший Войцехович, размахивая руками. — С ума можно сойти! Быть бобиком! А наши придут, что я скажу?.. Ни за какие награды!
— Володя, нашим полицейским,— продолжал упрашивать Хомченовский. — Нет иного выхода. Всего лишь на несколько месяцев. Как станет невмоготу, мы тебя переведем на другое место. Обещаю. Пойми, что это очень важно! Нам необходимо знать, что делается в полиции. Кто нас предупредит, когда они на облаву пойдут.
Войцехович, посмотрев внимательно на Хомченовского, тяжело вздохнул:
— Ладно. Только не обещаю не взорвать этот полицейский участок уже через неделю.
— Ни в коем случае! Никакого анархизма. Надо набраться терпения, товарищ Войцехович,— перешел на официальный тон Хомченовский. — Учти — это приказ центра, а приказы не обсуждают… Лучше о связи договоримся. Ее будем держать через Булановых.
Володе Войцеховичу шел тогда восемнадцатый год. Но даже более опытные житейски и старшие по возрасту под всяческим предлогом не давали согласия на постоянную работу в заведениях оккупантов. Сколько сил потратил Машеров, чтобы убедить Виктора Савельевича Езутова стать секретарем паспортного стола в россонской управе и обеспечивать подпольщиков поддельными пропусками и другими документами. Даже самого грамотного и умелого педагога и коммуниста Сергея Борисовича Петровского с великим трудом удалось уговорить устроиться на работу в сельхозотдел районной управы.
— Не смогу смотреть людям в глаза, дорогой Петр Миронович,— честно признался он.— Стыдно. Не знаю, сумею ли притворно улыбаться фашистам.
— Надо преодолеть себя, Сергей Борисович, иначе мы не сможем добиться нужных успехов. Более того, есть основания считать, что при таком подходе к подпольной деятельности можно вообще все свести к пустым разговорам.
— Нет-нет, Петр Миронович, за мной последуют только реальные поступки,— резко изменил тон Петровский.
Вскоре он восседал в кресле важного чиновника сельхозотдела районной управы. «Используя свое служебное положение,— отмечается в характеристике на Петровского Сергея Борисовича,— он налаживает связи с бывшими бойцами истребительного батальона, преданными Родине. По его рекомендации в сельхозотдел были приняты на работу еще два подпольщика. В результате этого сельхозотдел районного управления по существу превратился в место явки подпольной организации». Этот высокообразованный педагог стал одним из ведущих членов Россонского патриотического движения, его стратегом и мозговым центром.
Уже к концу августа сорок первого года Петровский становится одним из руководителей подпольной группы, а в декабре того же года он координирует центральную группу Россонского подполья, создает и направляет другие подпольные очаги. Квартира Петровского стала явочной центра подпольной комсомольской организации района. В ней проходило большинство заседаний подпольщиков. Чтобы не попасть в лапы гестапо или полиции, надо было изобретать самые изощренные хитрости для маскировки. Многие молодые комсомольцы по нескольку раз бывали «женихами» и «невестами», «именинниками» и заправскими устроителями религиозных праздников. До этого молодые люди и не знали, что есть столько много прекрасных божественных дат: рождество и вознесенье, пасха и троица, покров и преображение, вербное воскресенье…
— Одни праздники, когда же работали наши предки? — иронически спрашивал кто-то из бывших учеников Машерова.
— Они успевали сочетать традицию и дело, умное с полезным,— как всегда убедительно отвечал Петр Миронович.— К тому же они очень мало имели времени для празднования. Их спутником являлся постоянный ежедневный тяжелый труд и заботы о хлебе насущном.
Однажды после исполнения очередной роли невесты Ядвига Масальская запротестовала:
— Играть столько раз свадьбы, даже фиктивные, опротивело.
Ее успокоил вечно не унывающий Владимир Хомченовский:
— Для равновесия после войны будем создавать семьи без всяких торжеств. Моргнем друг другу — и вся недолга.
Но не всегда все проходило гладко. Несколько раз подпольщики находились на грани провала. На одном из заседаний, в самый разгар дискуссии по поводу форм и методов агитационно-пропагандистской работы среди молодежи района, в передней находилась жена Петровского Ефросинья Лукинична. Она сразу
