Воспоминания Афанасия Михайловича Южакова - Афанасий Михайлович Южаков
Если бы не перегонщики плотов, то мог бы и утонуть!
Один их них заметил место, где я свалился, прыгнул в воду, чтобы спасти, и сумел поймать меня за одежду, вытащил на плот. За короткое время наглотался я камской воды по горло! Пришел в себя на плоту, тогда-то перегонщики и рассказали мне, как я чуть было не погиб. Я поблагодарил спасителей, выжал одежду, собрал орудия лова, взял свою рыбу и весь мокрый направился домой.
Польша, река Висла
С того случая прошло более десяти лет, и в чем-то похожее происшествие повторилось в Польше, на реке Висле. Только тогда я уже не удил рыбу, а глушил ее.
Было это в 1944 году, когда наша армия освобождала польскую землю от фашистской нечисти. В августе Красная армия, в том числе 253 стрелковая дивизия форсировала реку Вислу. Мы заняли Сандомирский плацдарм, освободив город Сандомир. Плацдарм укрепили инженерными сооружениями – построили доты, дзоты, установили минные поля, проволочные заграждения, вырыли траншеи и соединили их ходами сообщения. Прокопали ров для скрытого подхода к переднему краю танков. Для артиллерии и минометов подготовили и замаскировали позиции, сделали ячейки для стрелкового оружия. Также мы построили блиндажи для солдат и офицеров, наблюдательные пункты для командования.
Оборонительная работа была закончена к 23 февраля 1945 года, ко Дню Советской армии и Военно-морского флота (расхождение с официальными источниками – прим. ред.) Командир полка полковник Сарычев вызвал меня к себе, а я в то время был начальником инженерной службы 979 стрелкового полка 253 стрелковой дивизии.
Увидев меня, он сказал:
– К празднику нужна свежая рыба!
Я ответил:
– Будет свежая рыба к празднику!
И отправился выполнять приказ.
Вызвал старшину Васютинского, сержанта Малика, дал им задание:
– Ребята, подготовьте четыре заряда по двести граммов толовых шашек с запалом – капсюль, детонатор, шнур бикфордов по 25 сантиметров каждый. Запрягайте бричку, берите надувную лодку. Поедем к взорванному немцами мосту, который восстанавливают наши сапёры. А в сотне метров от него, выше по течению, будем глушить рыбу.
Приехали на место. Достали сумку с зарядами, извлекли из чехлов лодку, надули ее, спустили на воду. Я отплыл в ней на 5060 мет ров от берега и бросил заряд в воду. Раздался взрыв, поднялся небольшой столбик воды, а на поверхность стала всплывать оглушенная рыба. Один заряд принес 15–20 килограммов улова! Этого было вполне достаточно.
С берега старшина подсказал, что в сотне метров от взорванного моста есть омут, в котором водится сом. И, как это было в первый раз на Каме, я решил, что надо добыть этого сома, хоть в этом не было большой необходимости.
Подплыл к омуту и бросил в него заряд. Раздался второй взрыв и выброс воды, а потом я увидел, как на глади красиво покоится крупный сом. С большим трудом я доплыл до заветной рыбины. Стал тянуться к ней, раза три или четыре попытался схватить, и тут лодка опрокинулась! Надувные лодки вообще на воде неустойчивы. Мою лодку тут же отнесло в сторону, а рыба, что была в ней, оказалась снова в воде.
И вот несет меня по течению вместе с той рыбой. Расстояние до взорванного моста составляло сто метров, а ниже был проложен понтонный мост и до него – еще двести. Выбраться из воды я мог только там. Плывем мы вместе с оглушенной рыбой, а вода уже промочила одежду, которая стала тяжелой и тянула на дно. Благо, течение тащило без остановки и не позволяло уйти на дно. На счастье, у моста дежурил офицер с лодкой. Вот он и спас меня. От взорванного моста до понтонного было слишком большое расстояние, и я бы не доплыл, утонул наверняка!
В это время старшина и сержант суетились на берегу. Они смогли достать из реки лодку, выловили килограммов десять рыбы, вытащили все на берег. И только сом вернулся в свой омут.
Случай в бане
Мой дедушка, будучи крестьянином, в основном занимался земледелием, но, кроме того, владел ремеслом бондаря. Изготавливал бочки для домашнего кваса и пива; кадки для засола капусты, огурцов, помидоров, грибов; лохани и ведра для разной домашней необходимости. Делал липовые кадушки специально для хранения мёда.
Помимо этого, дед Степан занимался хозяйством. У него была лошадь, корова, овцы, свиньи, дворовая птица и около десяти пчелиных семей, живших в ульях.
Дедушка работал в поле, на огороде, кустарничал. А еще приучал нас, сирот, с малых лет трудиться. Обучал ремеслу, показывал, как пахать землю, как сеять рожь, овёс, пшеницу, ячмень, как убирать урожай.
Учил нас строгать ножом дубовые доски на станке-скамейке, фуговать на смыге стороны досок. Фугованные доски подгоняли одну к другой в металлическом сборнике-обруче, на собранный остов одевали два обруча, плотно обжимали его. Разошедшиеся концы остова ставили на мангал разогревать – прогретые доски легко гнутся. Накидывали тонкий стальной трос, крутили ворот, концы остова-доски легко сходились. Получалась пузатая бочка.
На сжатые концы досок надевали другой обруч, обжимали остов снова. Таких остовов подготавливали примерно десять или двенадцать штук. Готовые загнутые остовы сушили в черновой бане, где было подготовлено специальное место для установки и сушки бочек. А топили мы ту баню по субботам, когда мылась вся семья.
Купались всегда к исходу дня, дедушка обычно парился один и поздно вечером. Иногда он брал с собой и меня. И вот однажды, когда дедушка мылся в одиночестве, он вдруг прибежал в дом из бани совершенно голый и в мыле!
Мы спросили его:
– Что случилось?! Почему в такой мороз, да по снегу шел без одежды? Почему не домылся?
Но дедушка ничего не ответил.
Прошло немало времени, когда, наконец, он смог рассказать, как было дело. Но к его рассказу нужна предыстория о событии, случившемся за пару недель до дедушкиного приключения.
Однажды зимней поздней ночью в нашу натопленную баню зашел пьяный Ефим Петрухин. Семья уже помылась и ушла в дом спать, а помещение оставалось еще теплым. Погода стояла морозная, хотел он, видимо, погреться, лёг на лавку и заснул навечно. Обнаружили его только в тот момент, когда готовились топить баню в следующий раз, через неделю.
Смерть человека расследовала полиция, а это заняло еще столько же времени. Все это время тело лежало в нашей бане. За полмесяца волосы с его головы облезли. И только когда
