Христа ради юродивый старец Паисий, рясофорный инок Киево-Печерской Лавры - Владимир Зноско
Сидят однажды около келии иеросхимонах Самуил с иеромонахом П. и беседуют. Подходит к ним блаженный и, подавая каждому по горбушке белого хлеба, говорит:
— Отслужите, душечко, панихидку…
Вскоре пришло известие, что у о. С. умерла мать, а у о. П. родная сестра.
Проходит на хорах Великой лаврской церкви монах Тит, а блаженный встречает его и низко кланяется:
— Конечно, душечко… Ничто уж ей не пособит…
В этот же день скончалась у о. Тита мать.
Когда имело случиться в Лавре какое-нибудь происшествие или несчастье, блаженный Паисий всегда предостерегал кого следует притчами и побуждал к бдительности и вниманию.
Выходит из Великой лаврской церкви экклесиарх архимандрит Валентин. Блаженный перебегает ему дорогу и кричит:
— О, экклесиарх! Это все московские наделали. Московские — чертовские. Приехали, разломали, вынесли и прочь увезли.
О. Валентин хорошо блаженного понимал. Созывает церковных сторожей и советует им: «Будьте бдительны… О. Паисий что-то пророчит нам». И действительно, дня через два случилась бурная, дождливая, темная осенняя ночь. Приезжие злоумышленники, прикрываясь темнотой и шумом ветра и дождя, взломали в Великой церкви оконную решетку, обокрали денежный свечной ящик и безнаказанно смылись.
Скорби и страдания в жизни человека — это и есть настоящая, неподдельная жизнь. Иже не приимет креста своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин, — говорит Господь (Мф. 10, 38). Без страданий человек не нашел бы на земле истинного удовольствия. Ибо от скорби происходит терпение (Рим. 5, 3). Недаром же и земная жизнь наша называется юдолью плача и сетования. И не было еще такого человека на земле, который не испытал бы в своей жизни мучительных скорбей.
Но скорби и страдания живущих в монастыре во много раз мучительнее, чем живущих в мире. В мире имеются для человека многочисленные способы к рассеянию скорбей, то в виде всевозможных увеселений, то в форме разнообразных забав и житейских дел. Но для инока один способ облегчения скорбей — слезы, упование, терпение и молитва. Правда, способ этот надежнее и прочнее перечисленных, но не все вмещают его.
Сам шествуя этим узким и прискорбным путем, блаж. Паисий отлично понимал его тяжесть. А потому в минуты скорби и печали был истинным другом и наставником и утешителем и для других.
Случится, бывало, какому-либо брату скорбь или уныние, блаженный — тут как тут. Лицо его полно духовного веселья и радости. Придет, утешит и всякие мрачные мысли и думы как рукой снимет.
Идет монах N по Лавре грустный, унылый и скорбный. Его жестоко обидели — хоть на свет Божий очей не показывай. А блаж. Паисий к нему:
— Чего грустишь, душечко? Вспомни Христа Спасителя. Как Его безжалостно били, как заушали, плевали на Него. И не Он ли претерпел позорную крестную смерть? А все ради кого? Ради нас, душечко.
Видя в блаженном такого мудрого и любвеобильного наставника, иноки и сами нередко обращались к нему за советом. Одних блаженный встречал с радостью и любовью, других — приточно и строго.
Монах Ф-т имел страстное желание ехать в Иерусалим на поклонение святым местам. Но для «испытания» обратился прежде к блаженному за советом. А блаженный, провидя его тайное намерение, вместо ответа дает о. Ф-ту полный горшочек какой-то бурды. И действительно, во время поездки великая «смесь» приключений и соблазнов случилась с о. Ф-м.
Любопытство свойственно каждому человеку. Но если кто из братии особенно стремился постигнуть тайники помышлений и разгадать приточный смысл речей о. Паисия, на таких блаженный весьма ополчался и не стеснялся жестоко подчас наказывать их.
Был в Лавре один человек, который действительно понимал блаженного глубоко, определенно и точно. Это — покойный иеромонах Паисий. Блаженный весьма любил его, частенько хаживал к нему в келью, и жили они друг с другом в духовном тесном родстве. Принимая от своего любимца подаяния, блаженный был весьма к нему расположен и откровенен. Но иеромонах Паисий был не из молчаливых и любил порассказать об этом другим. За это блаженный сердился и не раз укорял его:
— Ага, полиция?! Подсматривать?! Подслушивать?!
А раз даже наказал его за то железной палкой так чувствительно, что тот ощущал это довольно продолжительное время. Получив такое внушительное вразумление, Паисий ушел и думает: «Ну, теперь ко мне в гости не придет… И не надо… Только одно беспокойство с ним»… Но едва возвратился в келию, как блаженный является к нему и говорит:
— Извините, душечко. Хоть и беспокойство, а чайку с вами попьем.
Неоднократно и впоследствии накидывался на него блаженный и, как бы угрожая смертью, кричал: «Убью! Убью!» Слова эти оказались пророческими. Иеромонах Паисий был переведен в Преображенскую пустынь на покой. Страдая слабостью ног, он, опираясь на палочку, которая досталась ему по кончине блаженного, ходил к нему на могилку и беседовал с ним, как с живым. Пишущий это не раз заставал его там и пользовался любезным гостеприимством словоохотливого старца. При этом предметом наших бесед по преимуществу была жизнь блаженного, о котором о. Паисий так много знал и поведал мне. В 1907 году слова блаженного сбылись. Господь попустил пострадать о. Паисию от руки злодея: летом этого года иеромонах Паисий среди бела дня был убит в своей келии одним злоумышленником.
Жизнь людей современного века — погоня за призраком модных наук и учений. Повсюду являются лжеучители, сеющие плевелы ложных наук и нечестия. Сеет Сын Человеческий Свое Божественное учение — сеет и враг свои плевелы. Проповедуют пастыри учение Христово — проповедуют и сыны диаволаучение сатаны. Распространяют священные книги в народе служители Божии — ширят между народом свои душевредные книги и слуги сатаны. Слово Божие говорит: сотворен человек по образу и по подобию Божию (Быт. 1, 26), а диавол через безбожников уверяет: «Не верь… Случайно мы рождены и ничем не отличаемся от скотов. Дыхание в ноздрях наших — дым, а слово — искра в движении нашего сердца». Слово Божие учит: …помни о конце твоем, и во веки не согрешишь…Помни истление и смерть и соблюдай заповеди (Сир. 7, 39; 28, 6). А диавол через безбожников говорит: «Ешь, пей, веселись; наслаждайся земными благами, ибо земная жизнь наша
