Льюис Кори - Морганы. Династия крупнейших олигархов

Бизнесмены того времени считали, что такой импорт европейского капитала имел первостепенное значение, несмотря на американский политический шовинизм и высокомерные заявления политиков на тему «Зачем нам нужна эта заграница?». Когда банк «Лондон и Сан-Франциско» (финансируемый английскими инвесторами, агентами которых в Нью-Йорке были «Дэбни, Морган и К°», а в Лондоне – «Дж. С. Морган и К°») увеличил свой капитал, этот факт приветствовался как выражение уверенности европейского капитала в будущем Америки, а покупка им облигаций железных дорог и других ценных бумаг была необходима для реализации более крупных национальных проектов. Такой импорт капитала представлял собой бизнес, имевший огромный потенциал[3].

Строительство железных дорог потребляло больше иностранного капитала, чем все другие промышленные предприятия. Иммигранты прибывали миллионами. Первых поселенцев все больше оттесняли к границам западных территорий, промышленники искали новые рынки сбыта, спекулянтов привлекали большие прибыли, и железные дороги множились как грибы. Эти железные дороги открывали доступ к новым землям, расширяли рынки и способствовали географической и корпоративной концентрации производства, являясь, таким образом, важнейшим фактором процветания и индустриального прогресса после Гражданской войны. Проекты по строительству железных дорог потребляли огромное количество капиталов, накопленных во время войны. Конгресс щедро финансировал западные железные дороги, а иностранные инвесторы были потрясены огромными прибылями, которые они получали по акциям и облигациям американских железных дорог. В 1869 году инвесторы держали ценных бумаг на двести сорок три миллиона долларов. В период между 1865 и 1869 годами было построено двенадцать тысяч миль новых железных дорог, а к 1871 году полмиллиарда долларов было инвестировано в одну лишь трансконтинентальную железную дорогу.

Самостоятельно и совместно с другими компаньонами Морганы продали иностранным инвесторам миллионы ценных бумаг железных дорог. Среди эмиссий, обработанных «Дэбни, Морган и К°», следует упомянуть об одной сделке 1869 года с семипроцентными золотыми закладными листами на шесть с половиной миллионов долларов для железной дороги «Канзас Пасифик», банковские интересы которой компания представляла в Нью-Йорке. Большинство этих облигаций было продано в Европе (в частности, в Германии), а остальные предложены на продажу американским инвесторам. «Дэбни, Морган и К°» запустила необычно широкую рекламную кампанию в прессе. В газетах часто появлялись объявления на одну или половинку колонки, в которых эти ценные бумаги назывались первоклассным капиталовложением, свободным от налогов и «даже лучшим, чем в правительственные облигации»[4]. Гарантией служили высокие доходы «Канзас Пасифик» и земельные гранты от правительства.

Несмотря на такую широкую рекламную кампанию, продажа ценных бумаг «Канзас Пасифик» в Соединенных Штатах продвигалась медленно. Доверие американских инвесторов к бумагам железных дорог было подорвано манипуляциями финансовых пиратов. В 1868 году «Норс Америкэн ревью» писала: «Во многих случаях правление железных дорог не обладает ни способностями, ни честностью, или хотя бы чем-то одним, необходимым для обретения доверия людей, которым нужны гарантии и хорошие проценты для вложения их капиталов». Джей Гулд и Джим Фиск, которые усиленно разворовывали железную дорогу «Эри», вполне оправдывали такое недоверие настороженных инвесторов. Пираты железных дорог нагло вмешивались в порядочный бизнес инвестиционных банкиров. В 1869 году у Моргана произошла стычка с Гулдом и Фиском, в которой он решительно одержал верх.

На каждой важной стадии развития дома Морганов можно заметить формирующее влияние международных финансов. Они почти всегда неразлучны. Вначале деятельность в области международных финансов помогла Морганам обеспечить их финансовую мощь в Америке, а затем и мировое финансовое могущество, которое они теперь обрели. Ранняя стадия демонстрировала незрелость американского капитализма, а более поздняя – его зрелость. А весь этот период отражал ход развития мирового капитализма и финансового империализма. Здесь наблюдается сложное переплетение национальных и международных сил, динамичное развитие которых решительно повлияло на восхождение к власти банкирского дома Морганов.

Глава 10. Морган, Гулд и Фиск

Интересно, едят ли кошки летучих мышек? Тут Алиса почувствовала, что глаза у нее слипаются. Она сонно бормотала:

– Едят ли кошки летучих мышек? Едят ли кошки летучих мышек?

Но иногда у нее получалось:

– Едят ли мышки кошек?

После Гражданской войны в экономической деятельности страны превалировали железные дороги. Отражая в себе конструктивный экономический прогресс, железные дороги вместе с тем демонстрировали наихудшие пиратские методы. Спекулянты и управленцы активнее всего грабили железнодорожные корпорации. Ситуацию еще больше усугубляла финансовая и политическая коррупция. Директора обманывали акционеров, занижали стоимость и доводили железные дороги до банкротства, но, несмотря на это, как писала «Нью-Йорк трибюн», эти директора все еще богаты и не попали в тюрьму. Общественность была удручена, возмущена и беспомощна, но втайне восхищалась этими пиратами и их прибыльным надувательством.

Дж. Пирпонт Морган не участвовал в этой вакханалии манипуляций, коррупции и воровства, что ничуть не помешало подъему во власть как его самого, так и банкирского дома Морганов. В тот век ни поступки людей, ни ход событий невозможно рассматривать в отрыве друг от друга. Формирование личности Моргана происходило в гуще экономической гражданской войны, в век пиратов бизнеса. В определенной мере он все же воспринял дух этих пиратов (с которыми встречался и которых победил). Но смысл его практической деятельности был намного выше. Морган – организатор мошной интегрирующей силы, в то время как многие другие обычно провоцировали развал. Его деятельность связана с более конструктивными силами развития промышленности и финансов. Хотя капитализм вызвал к жизни жестокую конкуренцию и пиратство, он также породил необходимость стабилизации, единения и порядка – антитезис безудержного соперничества. Морган так ответил на эту необходимость: как правило, банкир – это стабилизирующая сила, а характер Моргана требовал единения и порядка, которые давали ему возможность управлять. Объективные условия и его собственный характер побудили Моргана вести войну против пиратов бизнеса там, где их действия угрожали укреплению единства промышленных и финансовых интересов.

В 1869 году, когда ему исполнилось тридцать два года, Морган вступил в борьбу против Джея Гулда и Джима Фиска, которые в то время наживались на железной дороге «Эри». Эта схватка отметила важный этап его становления как финансиста. Морган сразился с этими пиратами, используя их же собственные методы, он отвечал манипуляцией на манипуляцию, вероломством на вероломство, силой против силы, применяя все их трюки, и в результате одержал победу.

Грабеж «Эри» был характерным для тактики пиратов того времени. «Эри» представляла собой важный транспортный проект, осуществлявшийся в основном на государственные деньги. Легислатура штата Нью-Йорк и местные правительства щедро финансировали расходы на ее строительство. После этого железная дорога «Эри» перешла под неограниченный контроль людей подобных спекулянту Джекобу Литтлу, который использовал эту дорогу для получения спекулятивных прибылей, а не на благо государства. Ее акционерным капиталом распоряжался Дэниел Дрю, беспринципный и набожный старый мошенник, чьи махинации до сих пор служат примером двойной игры. Дрю был таким же плутом, как и Джон Д. Рокфеллер, но не обладал его превосходным организаторским талантом. Еще будучи скототорговцем, в погоне за прибылью он кормил скот солью, после чего коровы выпивали огромное количество воды и значительно прибавляли в весе. Впоследствии этот термин использовался для описания «разводненного» акционерного капитала его железной дороги. Дрю любил манипулировать акциями, как другие мужчины любят крутить с женщинами, а по поводу его слабости к «коротким» продажам даже сочинили сочный куплет:

Кто продает то, что ему не принадлежит,Должен выкупить все обратно или отправиться в тюрьму.

Методы Дрю ярко демонстрирует одна из его афер 1866 года. Акции «Эри» продавались по девяносто пять долларов. Дрю заставлял своих агентов продавать акции по текущим ценам с отсрочкой передачи в собственность, а когда цена поднималась, агенты «коротко» продавали дополнительное число этих ценных бумаг. Будучи в то время казначеем «Эри», Дрю организовал для компании заем в три с половиной миллиона долларов (большая часть этих денег была украдена у «Эри») и получил в качестве гарантии двадцать восемь тысяч невыпущенных акций и конвертируемых облигаций на три с половиной миллиона долларов. Когда же пришло время извлечь пользу из «коротких» продаж, Дрю взял свое дополнительное обеспечение, конвертировал облигации в акции и выбросил все это на рынок. Цены быстро и катастрофически поползли вниз, а Дрю провел официальную передачу в собственность ценных бумаг, использованных в «коротких» продажах, и сорвал миллионные прибыли.