Роман Добрый - Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

¾ Пошел! — крикнул он кучеру.

Лошади подхватили и понесли коляску.

¾ Ну, как вам понравился мой дом, дорогой Михаил Григорьевич? — с милой, открытой улыбкой обратился граф к толстяку.

Лицо того сияло восторгом.

¾ То, что я увидел, граф, превзошло все мои ожидания! Ваше описание вашего дома побледнело пред действительностью. И я...

Толстяк запнулся.

¾ Что вы? — живо спросил граф.

¾ Вы позволите мне быть откровенным с вами,граф?

¾ О, пожалуйста!

¾ И я... я поражаюсь, почему вы решили расстаться с такой ценной прелестью, как ваш дом?

Граф печально улыбнулся.

¾ О, признаюсь, вы редкий покупатель, monsieur Сведомцев: вы расхваливаете то, что покупаете. Это опасно. А что, да если я надбавлю цену?

И граф пристально посмотрел прямо в глаза тол­стяку.

Тот спокойно и с достоинством ответил:

¾ Если надбавка будет незначительна — я согласен. Я — не кулак, граф. Я ясно увидел, что продаваемый вами дом стоит безусловно тех денег, которыевы занего просите... даже чуть-чуть побольше.

Какой-то огонек вспыхнул и сейчас же погас в умных, энергичных глазах графа.

¾ Об этом — после. А теперь вот о чем. Вы спра­шиваете, почему я продаю мой дом. Извольте: потому что я запутался в делах. Два мои роскошных имения, стоящие миллионы, пойдут с молотка, если я не внесу завтра утром следуемых денег по закладным. Из двух зол я выбрал наименьшее: я решил расстаться с домом, но сохранить имение. Вы понимаете?

¾ О! — воскликнул господин Сведомцев. — Поверьте, я сочув­ствую вам всей душой.

¾ Благодарю вас, Михаил Григорьевич за сочувствие, — пожал руку толстяку граф. — Дело, однако, в следующем: я отказываюсь от вашего доброго предложения прибавить мне за дом. Как я сказал — так и будет: миллион сто пятьдесят тысяч, купчая — на ваш счет.

Лицо Сведомцева расплылось в широкую, довольную улыбку.

¾ Но... услуга зa услугу, Михаил Григорьевич.

¾ Сделайте одолжение, глубокоуважаемый граф! В чем дело?

¾ Деньги или по крайней мере часть их необходима мне сегодня, сейчас. Я должен во что бы то ни стало предотвратить назначенные торги имения. Я должен внести частьсуммы кредиторам.

¾ Ну, и?..

¾ Мы поступим так. Сейчас у нотариуса мы заключим запродажу, а все формальности с совершением купчей крепости отложим до завтра. По заключении запродажной записи вы дадите мне... Сколько вы можете дать?

Михаил Григорьевич Сведомцев схватился за боковой карман.

¾ Дело в том, граф, что сегодня вечером только приедет управляющий моими золотыми приисками. Он везет очень крупную сумму денег, а пока я...

¾ А пока вы располагаете сколькими рублями? — с легким, шутливо пренебрежительным смехом спросил граф.

¾ Тысяч около четырехсот наберу! — в тон ему ответил сибирский Крез-золотопромышленник.

Граф задумался на секунду.

¾ Эта сумма меня на сегодня вполне устроит. Двести тысяч я дам Зильберштейну, двести — Кудрявцеву, акуле из породы российских «выручателей барт». Ха-ха-ха! О, благороднейшие из смертных! Как они умеют обирать!

...В конторе нотариуса царило уныние. По летнему времени стояло затишье в делах.

Нет ничего удивительного в том, что прибытие таких блестящих клиентов воплотило и самого нотариуса и его «клерков».

¾ Ваше сиятельство!

¾ Ваше... ваше...

¾ Просто — Сведомцев Михаил Григорьевич! — улы­бался золотопромышленник.

Граф П. засмеялся.

¾ Как вам нравится, господа, эта скромность: «просто — Сведомцев!» Хорошо «просто», когда дорогой Ми­хаил Григорьевич может купить... пол-Петербурга!

Смеху графа почтительно вторило подобострастное хи­хиканье нотариуса и его служащих.

¾ Н-да-с! Хе-хе-хе!.. Действительно!

Началось выполнение пустяшной формальности.

¾ Так вот вы, любезный господин нотариус, потрудитесь по­ставить предварительную запродажную запись.

¾ Отлично, ваше сиятельство. Вы продаете…

¾ Я продаю свой дом господин Сведомцеву.

¾ За какую сумму?

¾ За миллион сто пятьдесятъ тысяч, купчая — за его счет.

В конторе воцарилось благоговейное молчание. Эта огромная цифра ударила в голову нотариусу и клеркам.

¾ Однако!.. — невольно вырвалось у нотариуса. — Кругленькая цифра!

Граф фамильярно похлопал его по плечу.

¾ Разве? А, впрочем, рады небось что я привез сво­его покупщика к вам? Наверно, не так часто вам при­ходится скреплять запродажные акты на такую сумму? Ну, живо, живо! За быстроту — прибавка. Поняли?

Нотариус не чувствовал от восторга ни рук, ни ног.

Вскоре все было окончено.

Сведомцев тут же при нотариycе выложил перед графом огромный задаток.

¾ Завтра к вечеру все будет готово? — улыбаясь, спросил граф.

¾ Все, все, ваше сиятельство! — захлебнулся нотариус, чувствуя в своей руке пачку крупных кредиток. И... и все разошлись.

Я сидел в служебном кабинета моего друга, когда туда спешной походкой вошел его помощник.

¾ Пo экстренному делу. Иван Дмитриевич, приехали прокурор и судебный следователь. С ними какие-то два господина.

¾ Просите, голубчик, просите сюда.

Путилин, когда помощник вышел, выразительно посмотрел на меня.

¾ Целых четыре! Помилуй Бог, стряслась какая-нибудь изрядная история! Как ты думаешь, доктор?

Ответить мне не удалось, так как в кабинет уже входили представители судебной власти, а с ними два неизветных господина.

¾ Здравствуйте, дорогой Иван Дмитриевич! — привет­ствовали блестящего начальника сыскной полиции проку­рор и следователь.

¾ Добро пожаловать, господа! — поздоровался Путилин и посмотрел на двух неизвестных.

¾ Это господин Сведомцев, а это нотариус Кукин, — представил их Путилину прокурор.

¾ Садитесь, господа! В чем дело?

¾ Любопытное дело, — усмехнулся прокурор.

¾ Да, можно сказать, единственный, необыкновенный казус, — поддакнул судебный следователь.

Лицо нотариуса было бледно, как полотно; лицо Сведомцева, толстяка, наоборот — сине-багрово, как свекла.

¾ Знаете ли вы, ваше превосходительство Иван Дмитриевич, что случилось вчера в Петербурге? — спросил прокурор.

¾ Мало ли что случается, голубчик, — усмехнулся Путилин. — Где же все знать...

¾ Так я вам скажу.

Прокурор сделал паузу для усиления эффекта.

¾ Вчера, в три часа дня было украдено здание Главного штаба!

Эффект получился, действительно, необыкновенный. У меня от изумления рот сложился ижицей и даже у Путилина, у самого Путилина — невозмутимого и хладнокровного — на лице выразилось сильнейшее недоумение.