Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
В других обстоятельствах я бы не стал жаловаться на отдельно взятого надзирателя. В тюрьме заключенный понимает, что лучше бороться за общие принципы, чем прояснять правомерность каждого отдельного случая. Каким бы бессердечным ни был надзиратель, обычно он просто проводит общую тюремную политику. Однако ван Ренсбург был просто уникальным надзирателем по своей жестокости, и мы верили, что с его уходом нам стало бы гораздо легче.
Госпожа Сазман внимательно выслушала меня, записала все, что я рассказал ей, в маленькую записную книжку и пообещала обсудить все эти вопросы с министром юстиции. Затем она осмотрела наши камеры и поговорила с другими заключенными. Было странно видеть, как эта мужественная женщина заглядывает в наши камеры и прогуливается по тюремному двору. Она была первой и единственной женщиной, когда-либо побывавшей в наших камерах.
Ван Ренсбург очень нервничал во время визита госпожи Сазман. По словам Ахмеда Катрады, пока мы с госпожой Сазман разговаривали, ван Ренсбург признал всю неправоту нареканий в наш адрес. Однако его раскаяние длилось недолго. На следующий же день он сообщил нам, что восстанавливает все обвинения против нас. Позже мы узнали, что миссис Сазман, действительно, занялась нашим делом в парламенте – и через несколько недель после ее визита Чемодан уехал с острова Роббен.
69
Я никогда не считал, что наша борьба будет короткой или легкой. Первые несколько лет на острове Роббен были трудным временем как для всей организации АНК, так и для тех из нас, кто оказался в тюрьме. После судебного процесса в Ривонии основная часть нашего подполья была уничтожена. Наши подпольные структуры были обнаружены и вырваны с корнем. Те, кто не был арестован, изо всех сил старался быть на шаг впереди врага. Практически все высшие руководители АНК находились либо в тюрьме, либо в изгнании.
В первые годы после судебного процесса в Ривонии внешние миссии АНК, которые ранее отвечали за сбор средств, дипломатию и обучение по военной программе, взяли в свои руки бразды правления организацией в целом. Перед внешними миссиями ставилась задача не только обеспечить деятельность организации в изгнании, но и попытаться оживить подпольную деятельность АНК в Южной Африке.
Нам следовало учитывать ряд новых факторов. Государство под управлением Национальной партии стало сильнее. Полиция стала более могущественной, ее методы – более безжалостными и изощренными. Южноафриканские силы обороны заметно выросли. Экономика страны отличалась стабильностью, белый электорат не видел для себя никаких проблем. У южноафриканского правительства были могущественные союзники в лице Великобритании и Соединенных Штатов, которые были согласны сохранять существующий статус-кво.
Однако на международной арене борьба с империализмом шла полным ходом. В середине и конце 1960-х годов в южной части Африканского континента повсеместно велась вооруженная борьба. В Намибии (до 1968 года она называлась Юго-Западная Африка) Народная организация Юго-Западной Африки начала первые вооруженные акции в полосе Каприви. В Мозамбике и Анголе неуклонно росло партизанское движение. В Зимбабве (до 1980 года – Южная Родезия) ширилась борьба против правящего белого меньшинства. Поскольку Силы обороны Южной Африки поддерживали белое правительство Южной Родезии во главе с Яном Смитом, руководство Африканского национального конгресса рассматривало освободительную борьбу в Южной Родезии как продолжение нашей общей борьбы. В 1967 году мы узнали, что руководители АНК, оставшиеся на свободе, заключили союз с Союзом африканского народа Зимбабве (ЗАПУ) во главе с Джошуа Нкомо.
В том же году отряд «Умконто ве сизве», члены которого прошли военную подготовку в Танзании и Замбии, пересек реку Замбези и переправился в Южную Родезию с намерением в дальнейшем вернуться на родину. Этот первый отряд «Умконто ве сизве» назвали «подразделением Лутули», которое стало действовать на самом острие нашей вооруженной борьбы. В августе, когда подразделение Лутули в сопровождении военизированных отрядов ЗАПУ выдвигалось на юг, его заметили родезийские войска. В течение последующих нескольких недель между ними шли ожесточенные бои, обе стороны понесли существенные потери. В конечном итоге наш отряд был разгромлен превосходящими силами родезийских войск. Некоторые его бойцы были захвачены в плен, другие отступили в Бечуаналенд, который с 1966 года стал независимой Ботсваной. К началу 1968 года еще один крупный отряд «Умконто ве сизве» перешел в Южную Родезию, на территории которой сражался не только с родезийской армией, но и с подразделениями южноафриканской полиции, которые были развернуты в этом британском колониальном владении.
Слухи об этом до нас дошли спустя несколько месяцев, но все подробности этой истории мы смогли узнать, когда некоторые бойцы «Умконто ве сизве» из числа сражавшихся в составе этого отряда были заключены в тюрьму на острове Роббен и оказались в нашей тюремной секции. Хотя наши военизированные формирования не смогли одержать победы, мы отпраздновали то событие, что бойцы «Умконто ве сизве» вступили в бой с врагом на своих собственных условиях. Это была крупная веха в нашей освободительной борьбе. Джастис Панза, один из командиров подразделения Лутули, позже также был заключен в тюрьму вместе с нами. Он рассказал нам о военной подготовке бойцов подразделения, их политическом воспитании и их храбрости на поле боя. Как бывший главнокомандующий «Умконто ве сизве», я по праву гордился нашими бойцами.
* * *Еще до того как мы получили новости о тех боях, которые вели отряды «Умконто ве сизве», до нас дошло печальное известие о кончине вождя Альберта Лутули. Обстоятельства его смерти были весьма любопытными: в июле 1967 года его сбил поезд в том районе недалеко от его фермы, где он часто гулял. Мне разрешили написать письмо его вдове. Смерть Альберта Лутули привела к определенному вакууму в руководстве Африканского национального конгресса. Он являлся лауреатом Нобелевской премии мира «За усилия по утверждению справедливости между людьми и народами», всемирно известной фигурой, человеком, которого уважали как чернокожие африканцы, так и белые. Поэтому он был просто незаменим. Тем не менее в Оливере Тамбо, который
