Виктор Астафьев - Нет мне ответа...Эпистолярный дневник 1952-2001
В № 10 «Нашего современника» будут мои новые «затеси», там парочка есть, что стоит посмотреть. Если я выздоровею к концу октября и состоится поездка во Францию, попробую дозвониться или заглянуть в «Молодую гвардии
Чохом всем кланяюсь, всем желаю доброго здоровья. Кланяюсь, обнимаю. Виктор Петрович
Десятого, на десять дней прилетит из Вологды невестка и станет всем нал легче, а пока...
1987 г.
(Г.Семенову)
Дорогой Гоша!
Какое славное письмо ты мне прислал и как ко времени! Я после тяжкого несчастья, свалившегося на нашу семью лежу в больнице. Кругом ахи, охи да разговоры про болезни, а тут о музыке! Будто живым воздухом подышал, спасибо, брат, спасибо! Видно, ты почувствовал, что мне не очень хорошо. Теперь я не удивляюсь и тонкости, даже изяществу твоего письма и звучной стройности его, всё это от музыки. У меня, к сожалению, было меньше возможностей соприкоснуться с классикой, но рос в певческой деревне и родне, народную песню впитал и пропитался ею с раннего детства.
Обнимаю тебя. Бог есть! Твой Виктор
1987 г.
(В.Г.Распутину)
Дорогой Валентин! Как жив-здоров? Мы потихоньку восстаём из праха. Но девочку пришлось послать к сыну и невестке. Не справляемся. Не хватает сил. Марья Семёновна только начинает подниматься с постели, после сердечных дел было у неё воспаление лёгких, затем воспаление почек, да и я малость в больнице провалялся. Полю — внучку уводили в садик и приводили домой добрые люди. Так она, шустрая и чуткая зверушка говорит: «Меня-то из садика взять не забудьте...»
Последний раз возил их на кладбище, так она. ребенок, плакала, как взрослая женщина, лицо сделалось, как у маленькой старушки. Что-то, какая-то сила проникает и в её маленькое сердечко, заставляет страдать. Когда летели в самолёте, так её мучило, что мне даже страшновато сделалось. Теперь Витька бунтует, в Вологду вослед за Полей просится, а там ещё не обменена квартира. Не понимает пока малой, что в Вологде всё переменилось и ничего уже не вернуть. Ах, сколько горя и бед они ещё переживут!..
Я тут ненадолго съездил во Францию. Чуть не на карачках оттуда прибыл, набегавшись по Москве и намаявшись в очередях в новых, тесных ботинках. До сих пор ноги болят и уже, боюсь, не перестанут, отложение солей разрушает суставы.
Сейчас я работаю. Поездка отвлекла меня и пособила помнить, что пока жив, надо о живом и думать. Делаю «Последний поклон». Понаписал много. Спешу, правлю, в книгу вставляю. В середине января надо книгу сдавать.
Возвращаясь из Франции, я сходил к Карпову и рассказал обо всех издевательствах, творимых над нами. Он всё это знает, тоже ругается и возмущается. Попросил написать письмо, чтоб на основании его выступить в печати или идти с ним в высокие инстанции.
Я посылаю тебе набросок этого письма, если захочешь — подпиши, не захочешь — я только со своей подписью его отправлю. Если письмо тебе кажется резким, можешь его поредактировать, но в любом случае верни мне его и, напечатав три экземпляра, я пошлю его по названным адресам.
Работалось ли тебе хоть маленько? Может, нам в Болгарии снова спрятаться? Зима-то нынче мрачная, ветреная, давящая. Как её и перевалить? Я привёз из Франции лекарство, подобное тому, американскому. Если тебе оно нужно, позвони, разделю.
Всем вашим поклоны. Володе Ивашковскому и Гене Сапронову приветы. Тебе желаю хоть какого-нибудь сносного здоровья и работы по душе.
Обнимаю, твой Виктор Петрович
1987 г.
Секретарю ЦК КПСС т. А. Н. Яковлеву
Министру финансов т. Б. И. Гостеву
Секретарю правления Союза писателей СССР т. В. В. Карпову
Ни в одном известном нам государстве система унижения человека не доведена до такого совершенства, как у нас, в государстве рабочих и крестьян, где гражданские права и достоинство человека гарантируются и вроде бы охраняются Конституцией, многими законами и постановлениями.
Здесь не место перечислять все организации, документы, справки, рекомендации, характеристики, всю бюрократическую управленческую систему, поджидающую тебя за каждым барьером, пропускным бюро, за углом в каждом присутственном месте, чтоб спросить у тебя пропуск, бумагу- справку, удостоверяющие и устанавливающие твою личность и благонаднежность.
Но порой и бумагу некому показать и личность некем удостоверить — перед тобой стена с изощрённой пропускной системой и равнодушием, граничащим с враждебной подозрительностью.
Таким местом является Министерство финансов СССР. Здесь бездушие крючкотворство доведены до такого уровня, который и не снился многим нашим конторам. «Не пущать и не давать!» — вот девиз этого министерства, » многие наши управления позавидовали бы такой чётко отработанной систем и опыт переняли бы, да ни в одну дверь там не пустят, ни одной фамилии не назовут. Всё покрыто в этом министерстве тайной многозначительности.
С тех пор как Союз писателей СССР вступил в международную ассоциацию писателей, у нас в стране появилось управление по авторским правам сокращенно — ВААП. Это управление осуществляет контроль за изданиям» книг, постановками фильмов, спектаклей, заключает договоры с иностранными издательствами на издание книг советских авторов за рубежом. Оно не из вещает автора о перечислении во Внешторгбанк гонораров за издание книг Деньги эти невелики. С перечислений удерживаются налоги в счёт государства, и все финансовые операции и формальности соблюдаются до тех пор, пока гонорарные перечисления не попадут в недра Внешторгбанка.
ВААП извещает, что во Внешторгбанк на ваше имя перечислены деньги в таком-то валютном начислении, в такой-то сумме. Банк извещать об это автора не торопится и по какому-то закону, точнее, по собственному произволу, вообще их не выплачивает автору. Только в том случае, если автор едет за границу, уже с иностранным паспортом в руках, он может попросить в Министерстве финансов разрешение на выдачу ему Внешторгбанком, как правило, очень незначительной суммы от им же, автором, заработанных денег.
Но попробуйте получить разрешение из Министерства финансов! Здесь сделано всё, чтобы вы ничего не получили иль были доведены до сердечного приступа, унижены и растоптаны. Во всех подъездах Министерства финансов стоит охрана. Она вежливо спрашивает: куда вы идёте и зачем? Вы отвечаете, что едете за границу и вам нужно получить разрешение на выдачу денег. Вам говорят, что нужен пропуск. Вы снова суёте красный паспорт и толкуете в окошко-бойницу насчёт разрешения. На вас смотрят жалостно и снисходительно. «Мы не можем куда попало выписывать пропуск. Позвоните Тамаре Алексеевне или Наталье Ивановне». Заветный телефон записан, но по нему никто не отвечает. И дежурный милиционер (ох эта родная милиция, что 6ы мы без неё делали?!), жалеючи тебя, говорит: «Нужно сходить в этот вот подъезд, спросить того-то и того-то, может, он чем поможет».
