Записки о виденном и слышанном - Евлалия Павловна Казанович
9/VI. Д. К. Петров сказал сегодня: «Можно простить нашему народу все: грабежи, мошенничества, даже зверства и убийства, но то, что он – предатель своего отечества, – простить нельзя». Хорошие слова и как хорошо они характеризуют Петрова.
9/VII. Едем с Гофманом за библиотекой Лонгинова62. Отсюда везем с собою гвозди, веревки, рогожу. За всем этим приходилось недели полторы ежедневно ходить в Совхоз, пока, наконец, удалось получить на все наряды. Гофман молодец, юноша энергичный и подвижной, но несколько легкомысленный, неосторожный и страшная болтушка, вместе с тем с большой хитрецой и себе на уме. Но т. к. легкомыслие помогает иногда делать большие дела, именно такие, за которые серьезный человек в силу своей серьезности и осторожности никогда бы не взялся, то, сопровождаемое энергией, оно, может быть, на этот раз и поможет нам сделать дело, которое в случае удачи явится истинным tour de force63. Как же не безумие пытаться вывезти из имения на расстоянии 23 верст от станции, в самую горячую деревенскую пору, при отсутствии у крестьян лошадей, при недостатке людей библиотеку в 17 000 томов почти. Иначе как по наряду нечего и думать достать подводы, но если меня за этот наряд, в случае, [если] удастся получить его, крестьяне не изобьют в лучшем случае, – будет чудо, и уж именно загадкой будет душа русского мужика в пору революции. И денег у нас пока нет, одни обещания.
14/VII. Москва. Часть денег уже есть, зато наш багаж еще не прибыл, и я пока бездействую. Впрочем – виновата: здесь я раздобыла шпагат, тем же путем, что и в Петербурге, и иглы; это уже нечто. Кроме того, полакомилась Москвой, которую люблю с каждым приездом все больше, и Писаревым в Румянцевском музее64. Завтра еду в Ивановское, хотя и не хочется ехать без багажа.
Краски Москвы, благодаря погоде и солнцу, – великолепны. Белая перспектива набережной Москвы с башнями Кремля – в одну сторону; зелень Воробьевых гор – в другую. Кремль кажется особенно святым в новую эпоху. Эти стены вызывают благоговение благородством своего прошлого. И над всем – чудесное голубое небо. Родная, белокаменная, люблю тебя!
Вчера, под предлогом получить сведения о Ч.65, пошла посмотреть на В. А.66 Православный католик, может быть, вернее было бы сказать: каθолик, восстановитель в мечтах религии св. Владимира и православия Киевской Руси, своеобразный славянофил наших дней, он, однако, не показался мне таким интересным, как об нем говорили. Человек искренний, идейный и образованный, он все же не является выдающимся ни по уму, ни по проповедническому дару, ни даже по темпераменту; много типичного для русского интеллигента – в манере спорить, например, – и ничего оригинального; по крайней мере для беглого знакомства. Куда ж интереснее для меня был ксендз Б.67 Хотела бы увидеть его опять!
Случайно встретилась на улице с Любочкой Л.68, о которой ничего не знала с 1908 г. Все такая же маленькая, худенькая, с ярким румянцем; та же типичная студентка-идеалистка; живет в какой-то конуре на Девичьем поле69. Вспомнили старину, курсы, женский вопрос, которым она в те поры особенно болела. Славная!
18/VII. Ивановское. Чудесный старый дом, чудесная библиотека, чудесная старая мебель, екатерининская, empire70, жакоб71; чудесный фарфор, хрусталь, словом – все чудесное, обличающее большой художественный вкус и высокую культурность хозяев. Каким-то чудом дом до сих пор уцелел и почти не разграблен, за исключением мелочей, может быть и драгоценных, на которые наложил руку какой-то молодец, приезжавший года два назад от Московского отдела по делам музеев для составления описи имущества дома72.
В Ивановском советское хозяйство (совхоз)73, и вполне типичное: ни одной здоровой лошади, ни одной настоящей молочной коровы, ни одного порядочного рабочего и ничего – или очень мало, да и то по книге, а не на практике – не понимающий заведующий, над которым стоит еще, кажется, менее его понимающий заведующий групсовхозом, т. е. группой советских хозяйств, по всей вероятности аналогичных ивановскому. Порядки – самые строгие: рабочие получают жалованье (тысячу с чем-то в месяц), не выплачивающееся им по целым месяцам, и паек; рабочий день – 12-часовой; никто из них не имеет права иметь никакой собственности, ни движимой, ни недвижимой, за исключением носильного платья; под строгой карой запрещается заводить собственную птицу, собственного поросенка, не говоря уж о более крупной живности; все советское – на учете; по поводу каждой пропажи и падежа, начиная с падежа скота и кончая унесенным ястребом цыпленком и нечаянно разбившимся яйцом, – составляется акт и затем следует законный разбор случая. Плоды, овощи, фрукты и ягоды – собираются сообща, затем меряются и взвешиваются и остаются лежать до распоряжения свыше, которое приходит обыкновенно тогда, когда продукты в достаточной мере прогнили, прокисли и испортились, и предписывает или отправлять их куда следует по инстанции (если порча не окончательная), например в Клинский или Московский совхоз, или поделить между рабочими своего совхоза (когда собранное стало уж почти негодным к употреблению; так было при мне с собранной в Ивановском смородиной и малиной).
Ивановский совхоз ожидает первый урожай, который будет, по словам всех, отчаянно плохим, как потому, что земля плохо обработана (рабочих очень мало, да и те, что есть, работают отвратительно, хуже, чем когда-то работали крепостные из-под палки,
