Игорь Ильинский - Сам о себе

Наш театр, так щедро взвивавший флаги театральности, все целомудреннее и бережнее начинает использовать эту театральность, все скупее хранит ее, зная ей великую цену, очищая от всех вульгаризаций, дешевой эстрадности, и все более и более устремляется – как к главному – к человеку, к «жизни человеческого духа». При этом стремлении ничто не может заменить актера: ни режиссерские ухищрения, ни соблазнительная яркость и безудержная театральность, все же приедающаяся. Само собой разумеется, что я говорю об основном направлении передового театрального, а также кинематографического искусства, о направлении, которое становится властителем дум.

Я не отделяю театр от кинематографии и телевидения. Убежден, что и тут и там совершенствование актерского мастерства, нахождение новых средств выразительности у актера идет по одному и тому же пути. И. Смоктуновский, безусловно, лучший представитель новой школы актерского мастерства, начинал в театре, но в дальнейшем щедро проявил себя в кино.

Углубление внутренней техники, разумеется, никак не снимает внимания к культуре владения внешней техникой, к ощущению формы у актера. И тут встает вопрос о школе.

У нас в театральных школах много хороших, добросовестных педагогов и профессоров. Ежегодно они выпускают известное количество талантливых молодых актеров и актрис. Но чаще их не назовешь талантливыми, а скорее, только грамотными и несколько стертыми в своей индивидуальности. К сожалению, в большинстве своем они обучены до уровня быть естественными на сцене или перед киноаппаратом. Овладеть таким умением – это уже много. Но в то же время и мало. Хотелось бы повысить внимание и требовательность к делу воспитания театральной молодежи. Выходить из театральных школ должны художники, достойные больших учителей! Станиславскому и Немировичу-Данченко, Мейерхольду и Вахтангову, Сахновскому, Кедрову, Попову удалось воспитать достаточное число ярких художников.

Сразу предвижу возражение: таких учителей и подобных им сейчас нет. Это неверно. И сейчас есть большие учителя. Счастливы те, кому они передают секреты своего мастерства, свои заветы художников, помогают подняться до уровня собственной театральной культуры и вкуса. Но таких учителей мало. Во всяком случае, меньше, чем могло бы быть. А вопрос поднятия театрального образования, воспитания театральной молодежи – это будущее наших театров. Я не могу пройти мимо вопроса актерской смены моего поколения. Именно идущей вслед молодежи я посвятил мою книгу.

Чувством отцовства я делился с читателями. Но стать отцом духовных детей, детей-учеников мне так и не пришлось. Пятнадцать, двадцать лет тому назад, когда я начинал писать эту книгу, я пробовал заниматься с учениками в Театральном училище имени Щепкина, но поначалу работа эта не очень увлекала меня. Кроме того, ей нужно было отдавать почти все силы. Теперь и мечтать об этой работе или, вернее, о моем долге не приходится. Годы заставляют меня определить меру моих возможностей. Или театр, или кино, или педагогика. Но я каждый день сталкиваюсь в работе с молодым поколением, и судьбы этого поколения мне дороги, я не могу не волноваться за будущее нашего театра. А будущее это, как и настоящее, далеко не безмятежно. Может быть, поэтому и возвращение в театр было для меня не таким легким делом.

Но, к счастью, в Малом театре жизнь, безусловно, всколыхнулась. Да и не могло быть иначе. Слишком очевидным стало его критическое состояние. Главным режиссером вошел в театр Б. И. Равенских, вернулся Б. А. Бабочкин. Как я уже говорил, начал работать молодой талантливый Л. Е. Хейфец, вступил в труппу И. М. Смоктуновский, были привлечены молодые талантливые актеры, работавшие вместе с Равенских в Театре имени Пушкина: Носик, Локтев, Сафронов.

Но обстановка в Малом театре, в силу его особенностей, остается сложной. Хочется быть оптимистом и надеяться на лучшее, помогать этому лучшему, бороться за него.

Придется ли мне быть свидетелем или участником нового расцвета Малого театра – трудно загадывать. Но в одном убежден: если нашему поколению не удастся поднять Малый театр на ту высоту, которой он достоин, то сделает это поколение, идущее вслед за нами, и к нему я и обращаю последние слова моей книги.

Без великой любви к театральному искусству, без одержимости, не стоит идти в театр. Придется учиться и трудиться, трудиться и учиться. Всю жизнь. Нескончаемо. Всю жизнь нужно впитывать в себя, елико возможно, все полезное для актера или режиссера. Актерская профессия, как и режиссерская, трудные профессии, которым нужно отдавать жизнь. И действительно, какой профессии нужно столько разносторонних знаний, столько разноо бразных умений!

Я уже не говорю о том, что режиссер и актер должны быть разносторонне образованными людьми, знать историю, быт, нравы, людей, историю театра, живописи, литературы. Неплохо изучить языки, чтобы можно было читать в подлинниках авторов, которых играют на сцене, чтобы понимать и чувствовать неуловимые в переводе прелести и стилевые особенности автора; быть самому художником, чтобы хорошо разбираться в гриме и костюме; быть ритмичным и музыкальным. Необходимость этого я только что доказывал. Надо уметь петь, танцевать, фехтовать, играть на музыкальных инструментах, беспрестанно заниматься своим голосом и дикцией, тренировать свое тело физкультурой, акробатикой, быть разнообразным спортсменом.

Актерская и режиссерская профессии требуют полной самоотдачи. О роли, о постановке и вокруг них думается само собой с утра и до ночи. Да и ночью просыпаешься, думая о них. Кроме того, актеру, как и писателю и любому художнику, надо знать жизнь, так как жизнь есть тот кладезь, из которого он черпает свои мысли, наблюдения. Учась, уважая своих учителей, веря в них и беря от них самое лучшее, оставляйте место в своей душе для своих собственных выводов и собственных мнений, согласно своей совести, таланту и разумению, и никогда не превращайте никакую систему и никакой метод в сухую, связывающую вас догму.

Я всегда был верен себе как художнику, и считаю, что актер в своем творчестве должен быть как бы свободным от всех методов и систем, но в то же время должен изучать, по возможности, все методы и все системы, существующие в театре. Он должен учиться всему, что может быть взято на вооружение для его работы в театре. Полезное очень индивидуально для каждого. Несомненно одно: только зная многое, усвоив бесспорные основы актерского мастерства, а также варясь в соку разнообразных, иной раз спорных и неуловимых вопросов психологии таинственного еще для нас творческого процесса, молодой актер имеет право сохранить за собой творческую самостоятельность и свободу.