Юзеф Полевой - Степан Халтурин

О личности Халтурина много писали после его гибели. При жизни его, разумеется, ничего нельзя было сообщать о нем публично. Сохранился интересный для характеристики его как выдающегося деятеля документ. Это заявление члена Исполнительного комитета «Народной воли» Степана Ширяева прокурору Петербургской судебной палаты, составленное им после ареста 21 июля 1880 г. Видимо, его сразу спросили о связях с Халтуриным, которого усиленно разыскивали по всей стране после взрыва в Зимнем 5 февраля того же года. В своем заявлении Ширяев отвечал: «Какова была роль Степана Батурина (Халтурина. — Ю. П.) в образовании и деятельности союза я не знаю, потому что имел сведения разноречивые… Как бы то ни было… Степан Батурин… мог положить свою индивидуальную окраску на направление деятельности союза. Я собственно его влиянию приписываю отмеченные выше колебания в программе и непоследовательное, с первого взгляда, внесение в нее политических требований. О самом Батурине имею сообщить следующее. Он, очевидно, обладал порядочными теоретическими сведениями, которые приобрел частью чтением, частью из разговоров при личных сношениях с представителями интеллигенции, с некоторыми из них, как я уже упоминал, он был близок ранее. Заметно, что он привык самостоятельно работать над своим развитием, много думал… Судя по тому уважению, с которым отзывались о нем все знавшие его, по его широко распространенной популярности среди рабочих разных частей города, надо думать, он владел искусством „пленять сердца“. Вообще он сразу произвел па меня впечатление интеллигентного парижского рабочего Бельвильского квартала…»{53}

С Халтуриным Ширяев познакомился, по его свидетельству, в середине февраля 1879 г. Был несколько раз на его квартире на Васильевском острове. «В первый раз я явился к нему с рекомендательной запиской от одного его старого знакомого и с чужим поручением: я просто ухватился за первый представившийся случай лично познакомиться с человеком, рассказы о котором, или, вернее, похвалы талантам которого, заинтересовали меня»{54}.

Созданная Халтуриным и его единомышленниками организация многократно подрывалась постоянными арестами, вырывавшими из ее рядов лучших товарищей. Все современники Халтурина, лично знавшие его, сходятся на том, что он был создан для роли вождя рабочих масс. Талант большого организатора, натура бойца, сила характера, большая начитанность, исключительная сосредоточенность на ближайших политических задачах, широкий кругозор на перспективы рабочего движения, мечты о всероссийской политической рабочей организации и создании широкой рабочей печати — все говорило о том.

«Беспримерное влияние, которым он пользовался между своими товарищами, — писал о нем Степняк-Кравчинский, — при подходящих условиях могло бы распространиться на огромные массы. Залог этого заключался в его глубоком, органическом демократизме. Он был сыном народа с головы до пяток, и нет сомнения, что в момент революции народ признал бы его своим естественным, законным руководителем»{55}.

Однако жестокие преследования царизма в 70-х годах, особенно после перехода революционной интеллигенции к террористической борьбе, крайне суживали арену деятельности Халтурина. Его духовные силы и талант организатора были неизмеримо больше, чем он мог тогда проявить.

«Семидесятые годы, — писал Ленин, — затронули совсем ничтожные верхушки рабочего класса. Его передовики уже тогда показали себя, как великие деятели рабочей демократии, но масса еще спала»{56}.

Во главе «Северного союза русских рабочих»

Высший этап деятельности Степана Халтурина как виднейшего представителя начального этапа пролетарской борьбы в России относится к концу 70-х годов XIX в. Это было время второй революционной ситуации в стране. Впервые в общедемократическом подъеме одним из важнейших его компонентов стало рабочее движение.

Исследователь революционного рабочего движения Петербурга 70-х годов XIX в. Э. А. Корольчук{57} выяснила положение петербургских рабочих, условия и формы их борьбы против жестокой эксплуатации и процесс возникновения и деятельности «Северного союза русских рабочих». Отметим важнейшие моменты в связи с ролью Халтурина в окончательном оформлении самостоятельной рабочей организации.

Выступления рабочих в промышленных центрах страны, особенно в Петербурге, в конце 70-х годов отмечены небывалым размахом, ростом элементов организованности. Пролетарская солидарность, упорство в борьбе, выдвижение более отчетливых требований, выделение из своей среды представителей для переговоров с владельцами фабрик и заводов и властями — таковы характерные черты стачечного движения конца 70-х годов.

Халтурин и его товарищи по рабочей организации призывали рабочих к классовой солидарности, организации сил для отпора усилившейся эксплуатации со стороны капиталистов. В Петербурге произошли самые крупные и наиболее организованные стачки рабочих 70-х — первой половины 80-х годов. Степан Халтурин привлекал Плеханова и других представителей революционной интеллигенции к составлению письменных требований рабочих, прокламаций к забастовщикам с призывами упорно добиваться своих требований и обращений ко всем рабочим Петербурга в поддержку бастующих. Под руководством «Северного союза русских рабочих» стачки проходили более организованно, чем раньше, отличаясь от прежних большей стойкостью и дисциплиной.

Союз выпускает прокламации к рабочим, организует материальную помощь стачечникам и семьям арестованных. Его активисты непосредственно руководят стачечной борьбой на предприятиях столицы. Особенно проявил себя как отличный агитатор и организатор рабочих П. А. Моисеенко, один из руководителей стачки на Новой бумагопрядильне, будущий руководитель знаменитой Морозовской стачки.

Авторитет «Северного союза русских рабочих» среди пролетариата Петербурга растет. На место высланных и арестованных членов союза становятся новые передовые рабочие столицы.

Для подготовки всеобщей стачки Халтурин решил точно выяснить положение рабочих Петербурга. Чтобы узнать численность рабочих столицы, он изучил официальную статистику и пришел к выводу, что она не дает точных данных. Халтурин принялся сам при помощи рабочих устанавливать численность рабочих, выяснять другие сведения о положении петербургского пролетариата. Он разработал анкету и разнес ее по фабрикам и заводам, потребовав от знакомых ему рабочих вписать точные ответы на вопросы. Так за короткое время он собрал большой материал. Об отдельных предприятиях он даже говорил, что ему удалось точно выяснить все доходы и расходы владельцев и определить таким образом степень эксплуатации рабочих.