Мария Покрышкина - Жизнь, отданная небу

- Гениально, - оценил он мою идею. - Быть посему! - И уехал.

Как потом рассказал нам Хайновский, придуманная мной, причина несостоявшейся встречи американскую делегацию вполне удовлетворила. Посетовав на то, что дача Покрышкиных находится так далеко от Новосибирска, а у них времени в обрез, они отправились на аэродром...

В августе 1944 года мой муж стал первым в стране трижды Героем Советского Союза. Подчиненные Покрышкина и его непосредственное начальство с радостью встретили такое значительное событие в его жизни. Замечу, что около года, до самой победной весны, он был единственным трижды Героем в Советской Армии.

Поздравляя Александра Ивановича, командир корпуса Александр Васильевич Утин очень верно сказал:

- Рад за тебя, Саша! Ты по праву заслужил это звание и носи его с гордостью. Но запомни мои слова: твои три Золотые Звезды - это твой терновый венец, который не раз причинит тебе боль...

Словно в воду глядел Александр Васильевич, светлый человек! Действительно, немало горького и обидного пришлось испытать моему мужу. Немало нашлось завистников откровенных и скрытых. Нашлись и Фомы неверующие, объяснявшие успехи Саши не его мужеством и талантом, а слепым везением и счастливым стечением обстоятельств.

Все это, естественно, не могло не сказаться на последующей службе мужа. Недооценка, а порой и умышленное принижение результатов его труда больно ранило его. Хотя Александр Иванович, как правило, даже мне не говорил об этом. Но разве можно скрыть боль от самого близкого и любящего друга? Я догадывалась о многом и даже знала особо усердствовавших "доброжелателей" моего мужа. Некоторые из них еще живы и пытаются сейчас причислить себя к искренним друзьям Покрышкина. Горька и обидна эта "ярмарка тщеславия".

Однако вернусь к августу 1944 года. В связи с награждением мужа третьей Золотой Звездой его отметили и самым дорогим для фронтовика подарком отпуском на родину сроком на пять дней. Командующий воздушной армией (видимо, по принципу: награждать так уж награждать) выделил ему для этой цели свой самолет Ли-2.

К тому времени большие перемены произошли и в нашей жизни. После уже знакомой читателю истории с делегацией США властям города пришла счастливая для нас идея переселить семью Покрышкина из-за речки Каменки в центр Новосибирска. Нам выделили очень красивый и уютный домик на улице Державина. Его много раз показывали в кино. Жаль только, что вскоре после нашего отъезда в Москву его снесли, так как он вошел в зону строительства корпусов Сибирского филиала Академии наук СССР.

Теперь мы могли принять какую угодно делегацию без риска нанести ущерб престижу города Новосибирска. Дом состоял из трех комнат и кухни. Мне с дочерью отвели отдельную комнату, совсем крохотную, метров шести, но я безмерно радовалась и этому.

Нас даже стала охранять милиция. Не знаю от кого и от чего, так как таких соседей, с которыми мы жили на Закаменке, тут не было. Тем не менее пост был круглосуточным. Думаю, товарищам из милиции такая охрана была делом нетрудным: никаких капиталов у нас не водилось.

С переездом на улицу Державина, 20 связан еще один примечательный эпизод. Как уже говорилось, на Закаменке с матерью Саши проживала еще и жена среднего брата, Алексея, теперь покойного, с сыном, а также сестра Мария с двумя детьми.

И вот по городу кто-то пустил слушок, что у героя-летчика Покрышкина уже две жены с ребятами, а он прислал матери третью - фронтовичку. Словом, не дом, а гарем.

По молодости я очень переживала из-за этих слухов, а мать успокаивала меня и говорила:

- На чужой роток не накинешь платок. Пущай себе брешут.

И на вопросы любопытных кумушек, сколько же у ее Сашки-летчика жен, отвечала:

- Я одну только знаю, которую он мне прислал.

Любопытно, что и моего мужа часто спрашивали, сколько у него было жен? Он в ответ только пожимал плечами:

- Одна-единственная, надеюсь, что таковой и останется.

Могу сказать с полной ответственностью: честнее и чище человека в нравственном отношении, чем муж, мне встречать не доводилось. Но в то время мы еще только начинали нашу совместную жизнь. И что уж скрывать, когда в августе 1944 года из Москвы пришла правительственная телеграмма, подписанная Михаилом Ивановичем Калининым, с сердечными поздравлениями членов семьи А. С. Покрышкина по поводу присвоения ему звания трижды Героя Советского Союза, вместо того чтобы радоваться и гордиться таким мужем, я проплакала всю ночь. Почему-то неодолимо терзала одна мысль: мой муж - выдающийся летчик, первый в стране трижды Герой! Разве достойна я быть женой такого человека? Мне думалось, когда он был обычным, рядовым летчиком, то и меня любил и очень хотел, чтобы у нас был ребенок. А теперь что меня ждет - предугадать трудно...

Земляки встречают своего героя

Наступил день прилета Александра Покрышкина в Новосибирск, на родину. Волнующим он оказался не только для нашей семьи. Ликовал весь город. От центральной площади до аэродрома Толмачево по обеим сторонам дороги стеною стояли люди, пришедшие сюда по зову души, без всяких призывов. Они пришли, чтобы встретить и поприветствовать своего героя-земляка.

И вот над аэродромом появился Ли-2 в сопровождении эскорта из шести истребителей. Самолет приземлился, зарулил на стоянку. Люди хлынули к нему, обступив со всех сторон. Открылась дверца, и появился рослый, широкоплечий военный, в котором я мгновенно, еще не видя лица, узнала своего Сашу! Он остановился на трапе, оглушенный громом оркестра, растерянно оглядывая море голов, знамена и транспаранты. Видимо, столь торжественная встреча явилась для него полной неожиданностью. На лице мужа отразилось такое волнение, что я испугалась за него. А он, ни на кого не глядя, пошел в мою сторону. Собравшиеся у самолета люди расступились перед ним, образовав живой коридор, в конце которого оказалась я.

Подойдя, он обнял меня, поцеловал и, как-то посветлев от улыбки, сказал:

- Здравствуй, Мария!

А потом наклонился и тихо, только для меня одной добавил.

- Ты не беспокойся, ни о чем плохом не думай. Я такой же, как и прежде...

После я много думала, каким образом нашел он в тот момент самые важные и нужные для меня слова? Как смог он в таком многолюдье и волнении безошибочно угадать мои тревоги и сомнения?

И сразу мне стало легко и радостно! Счастье мое со мной! Мы с ребенком ему нужны, и он нас любит! А Саша тем временем здоровался с матерью, сестрой и братьями, с многочисленной родней и знакомыми. Для меня все происходившее расплывалось в каком-то легком и радостном тумане. Мною владело только одно чувство, заполнившее целиком все мое существо: вернулся мой самый дорогой и близкий человек, живой и здоровый, сильный и верный. Мне теперь ничего не страшно и ничего больше не нужно!