Максимилиан Немчинский - Раиса Немчинская

Для того чтобы распределить по заводам все необходимые для окончательной доделки номера заказы, а потом добиться их скорейшего изготовления, от Жоржа потребовались настойчивость, обаяние, изворотливость. И тем не менее он не мог отказать себе в удовольствии помечтать.

В Москве в те месяцы выступал с концертами его старший брат, Георгий Немчинский. Популярен он был как создатель и исполнитель оригинального эстрадного жанра, кинофельетона. Для своих выступлений Георгий готовил специальные фильмы, монтируя кадры кинохроники и игровых лент в необходимой для фельетонов последовательности. Он так строил словесный комментарий, что благодаря совпадению или несовпадению слова и изображения добивался самого удивительного воздействия на зрительный зал. Как опытный публицист, Георгий смело соединял в своих выступлениях героическую патетику с едкой сатирой. Особым успехом пользовались те его фельетоны, в которых он выступал одновременно и на сцене и на экране.

От них-то оттолкнувшись, и предложил Жорж брату выступать вместе, соединив в одном номере кинофельетон и цирк. Георгий, человек экспансивный, загорелся этой идеей. Вдвоем они, не обращая внимания на скептические высказывания Рикки, быстро набросали либретто будущего номера и столь же быстро добились его утверждения руководством.

Задуманный сюжет был незамысловат, он изобиловал благодатными комическими ситуациями, мало того, он даже нес в себе изрядный пропагандистский заряд, оригинально прославляя физкультурное движение. Номер задумали как двухчастную композицию, первая половина которой демонстрировалась в виде специально снятого фильма тут же на манеже.

Два брата, «увалень», эта роль предназначалась Георгию, и «ярый спортсмен», разумеется, Жорж, жили настолько дружно, что их, как говорится, водой не разольешь. (На экране: братья дерутся, несмотря на направленную на них струю воды из брандспойта). Оба они влюбляются в прекрасную стройную девушку, как вы догадываетесь, в Рикки, И начинается погоня за прелестной незнакомкой.

Чтобы познакомиться с ней, братья пытаются перейти улицу, но попадают в объятия милиционера. Братья встречают незнакомку на эскалаторе метро, но на том, что идет вниз. И, когда они, добежав до верха и вновь спустившись на перрон, уже протягивают ей руку, голубой экспресс закрывает свои двери и увозит девушку. Братья едут на теплоходе по каналу Москва-Волга, а девушка проносится мимо на акваплане. Наконец им несказанно везет: следом за девушкой они поднимаются в самолет. Но и тут знакомство срывается. Девушка выпрыгивает на парашюте, а пилот отказывается приземлиться, пока не выполнит положенного маршрута. Чтобы развлечься хоть немного, несчастные братья идут на представление в цирк. Конечно, они опаздывают к началу и с трудом пробираются в зал мимо бдительных билетеров…

Тут действие переносится с экрана в подлинный зал цирка. Братьям предстояло войти в него буквально с экрана. Сегодня, знакомые с театром «Латерна магика», мы вполне в состоянии представить себе даже техническую сторону этого трюка. В то время это действительно было чудом.

Братья садятся в первом ряду. Объявляется очередной номер. Они не верят своим глазам: под купол цирка взлетает их незнакомка. Конечно же, братья бросаются следом за ней, на манеж. «Спортсмен» быстро взбирается наверх к неуловимой девушке. А второй брат, неуклюжий и толстый, остается внизу не только с животом, но и с носом.

После этого веселого неожиданного пролога — ведь это действительно был пролог, правда, не привычно-театрализованный, а кинематографический, — и шел собственно цирковой номер.

Из этой затеи, к сожалению, ничего не вышло. Заводы задержали выпуск аппаратуры. Это в свою очередь срывало намеченные на кинофабрике съемки. Как ни старались братья, но к открытию цирка они не успели. Георгий уехал в гастрольную поездку но стране. К совместной работе так и не удалось вернуться. Захлестнули текущие дела. Но выступать в дальнейшем Жорж решил под фамилией Немчинские. Рикки ухитрилась, словно подтвердив один из кадров либретто, поступить в аэроклуб для прохождения курсов на звание пилота.

Вся молодежь тех лет жила мечтой о полете. Юноши стремились в летные школы РККА, девушки рвались в клубы Осоавиахима. Фамилии Чкалова, Громова, Ляпидевского, Юмашева, Гризодубовой, Осипенко, Расковой гремели по всему миру. Очень хотелось летать и Рикки. Тогда было принято кроме основной профессии осваивать и другие, даже в официальные анкеты включили пункт об этом (Рикки отвечала: «Воспитываю сына и изучаю пулемет»). Рикки была уже старше призывного возраста, а при поступлении это учитывалось, но ей удалось пробиться в аэроклуб Дзержинского района. Помещался он на углу Сретенки и переулка, идущего прямо от выхода из цирка на Цветном. Начальник клуба заинтересовался тем, что у него будет учиться артистка.

Рикки собрала все документы, прошла врачебную комиссию. Очень боялась, что не примут; в детстве, после скарлатины, у нее было что-то с ухом. Но все прошло благополучно. На личной карточке написали: «К поступлению в летчики годна».

Жизнь в цирке шла своим чередом. Примерка костюмов. Подвеска аппарата. Репетиции. Выступления. Чтобы обкатать помер, работать начали за несколько дней до премьеры второй программы. Шел он уже в измененном виде. Открывал, как обычно, второе отделение.

После увертюры, в полной темноте шпрехшталмейстер объявлял: «Воздушные гимнасты артисты Немчинские!» Тотчас на цирковом куполе загорались звезды, а внизу, на манеже, в свете прожекторов начинали танцевать балерины, одетые звездочками. Когда балет останавливался по кругу вдоль барьера, высвечивалась «Луна». Она подмигивала зрителю, и сейчас же в луче прожектора на фоне занавеса появлялся Жорж, закутанный в бело-голубой плащ, усеянный серебряными звездами. Под звуки «Лунного вальса» он выходил в центр манежа, к тянущейся сверху лестнице, отводил в комплименте в сторону руку, распахивая плащ, и, сбросив его на руку униформиста, быстро поднимался на аппарат. Когда Жорж садился на рамку, «Луна» изнутри зажигалась зеленым светом. И тотчас прямо к нему в руку вылетала Рикки. Повиснув в зубнике под сверкающей звездой, она летела снизу, из-за занавеса, и широко распахнутый плащ трепетал в ее руках, как крылья. Долетев до «Луны», Рикки бралась рукой за кольцо, протянутое Жоржем, и висла на нем, все еще не сбрасывая плаща, окутывающего ее голубым ореолом. Так и висела она светлым облачком под «Луной», пока не смолкали аплодисменты, а затем с новой музыкальной темой начиналась трюковая комбинация.

Так же гармонично, как начало номера, выстраивался теперь и его финал. Подобного феерического зрелища цирк не знал. Кружились звезды но куполу. Меняла цвет, крутилась вокруг своей оси и спускалась «Луна». Жорж вращал в зубах колесо. Рикки вертелась в этом колесе и крутила колесо сама, а от ее крутки навстречу друг другу двигались два охватывающие колесо кольца. На Жорже и Рикки были шапочки из мелких зеркалец, а на Рикки еще и такая же жилеточка, разбрасывающая цветные зайчики вокруг. Звезды на спицах колеса сливались в сияющий круг. На «Луне», по краям рамки, и в колесе пылали цветные фейерверки, разбрасывая нежно-зеленые и розовые искры. И вся эта симфония света, движения и огня внезапно обрывалась над самым манежем. Рикки выходила из колеса (его тут же уносили униформисты). Жорж спрыгивал с рамки. Оба они брались руками за края «Луны» и замирали в комплименте.