Дмитрий Медведев - Черчилль: Частная жизнь

Чтобы хоть как-то разнообразить свободное время, Уинстон погружается в чтение. В Бангалоре он штудирует восьмитомную «Историю упадка и разрушения Римской империи» Гиббона, двенадцатитомную «Славную революцию» Маколея, «Республику» Платона и «Богатство народов» Адама Смита, «Конституционную историю Англии» Генри Хэллама и «Письма к провинциалу» Блеза Паскаля. Постепенно список книг расширяется, он внимательно читает сочинения Шопенгауэра, Дарвина, Сен-Симона, Аристотеля и Рошфора. Леди Рандольф также присылает ему ежегодные журнальные обзоры общественной жизни Туманного Альбиона за последние 100 лет.

Мирное существование окажется для Черчилля намного опасне, нежели пребывание на фронте. В декабре 1896 года Уинстон повредит колено. В марте, свалившись с пони, сильно ушибет руку. В апреле попадет под неожиданный обстрел. Пуля, ударившись о стальную мишень, разорвется и рикошетом отлетит в сторону Черчилля, задев одним из осколков его руку. [124]

Чтобы окончательно не пострадать от мирной жизни, будущий премьер-министр решит снова попытать счастье на войне. Летом 1897 года он возьмет отпуск и отправится в Лондон, где примет участие в торжествах по случаю юбилея королевы Виктории. Из лондонских газет Уинстон узнает, что на северо-западной границе Индии начинается мощное восстание племен патанов, бунервалов и мохмандов. Для подавления восстания формируется Малакандская действующая армия под командованием генерала сэра Биндона Блада. С последним Черчилль уже имел честь встречаться и заблаговременно забронировал себе место в предстоящей военной кампании. Узнав о восстании, он поспешил напомнить Бладу о его обещании. Ответ генерала был по-военному краток — «Очень сложно. Мест нет. Беру корреспондентом. Постараюсь все устроить. Б. Б.». [125]

Одухотворенный предстоящим сражением, Уинстон скажет своей матери:

— Я верю в свою звезду, верю в свое предназначение здесь. Даже если я ошибаюсь, что из того! Я намерен сыграть эту игру до конца, и если я проиграю, значит, мне не светило выиграть и все остальное. [126]

По ходу путешествия в Индию он договорится с местной газетой «Pioneer» о публикации военных обзоров с «горячей точки». Одновременно с «Pioneer» леди Рандольф также организует публикацию писем сына в газете «Daily Telegraph».

Добравшись до фронта, Черчилль с удивлением обнаружит, что ситуация оказалась гораздо серьезнее, чем он предполагал. В своей первой книге, повествующей о Малакандской полевой армии, он напишет: «По всей афганской границе каждый дом превратился в крепость, каждая деревня — в фортификацию. Каждый житель с самых ранних лет, когда он уже достаточно силен, чтобы бросить камень и до последнего вздоха, пока у него есть силы нажать на курок, превратился в солдата». [127]

Будущий премьер-министр войдет в состав бригады под командованием генерала Джеффриза. Согласно приказу сэра Биндона Блада ранним утром 16 сентября 1897 года отряд Джеффриза выйдет из своего укрепления и направится в сторону Мамундской долины, расположенной в устье реки Вателай. Достигнув означенного места, силы англичан рассредоточатся: 35-й Сикхский полк двинется к коническому холму, а кавалерия останется внизу, продолжая контролировать долину и поддерживать связь с основными силами.

Уинстон решит присоединиться к сикхам. Отдав свою лошадь, он отправится вместе с пехотой вверх по склону холма. Взобравшись на вершину, отряд с Черчиллем подвергнется нападению. Из различных укрытий станут выбегать мохманды, послышатся военные кличи, засверкают сабли. Схватив ружье, Уинстон примется отстреливаться. Делясь впоследствии своими впечатлениями с леди Рандольф, он будет вспоминать:

— Я ничуть не волновался и почти не испытывал страха. Когда дело доходит до смертельной опасности, волнение отступает само собой. Я подхватил ружье, которое выпало из рук какого-то раненого солдата, и выстрелил раз сорок. Не могу утверждать точно, но мне кажется, что я попал в четырех человек. По крайне мере, они упали. [128]

Вспоминая же про оружейный обстрел, Уинстон заявит:

— Пули, да они даже не достойны упоминания. Я не верю, что Господь создал столь великую личность, как я, для столь прозаичного конца. [129]

В течение следующих двух недель Черчилль примет участие в сражениях при Домадоле, Загайи и Агре. Причем последние дни станут самыми опасными, особенно после того, как один из сослуживцев чуть не застрелит его, совершенно забыв про заряженный револьвер. [130]

Как и следовало ожидать, действия Уинстона произведут благоприятное впечатление на старших по званию. В официальный отчет о проделанной экспедиции будет вписано: «Генерал Джеффриз похвалил смелость и решительность лейтенанта 4-го гусарского полка У. Л. С. Черчилля за оказание полезной помощи в критический момент сражения». Кроме того, за участие в Малакандской кампании Уинстона наградят медалью Индии, а также значком «Пенджабский фронтовик». [131]

Военная слава и первые медали не скроют от Черчилля всех ужасов колониальной войны. В письме к своей бабушке, герцогине Мальборо, Уинстон напишет: «Я часто задаю себе вопрос — имеют ли британцы хоть малейшее представление о том, какую войну мы здесь ведем? Само слово „пощада" давно забыто. Туземцы жестоко пытают раненых и безжалостно уродуют тела убитых солдат. Наши солдаты также не щадят никого, будь то невредимый или раненый». [132] Своему сослуживцу Реджинальду Барнсу он признается, какое неизгладимое впечатление произвели на него действия пехотинцев Сикхского полка, когда они бросили раненого туземца в печь для мусора, где тот сгорел заживо. [133]

После расформирования Малакандской армии Уинстон был вынужден снова вернуться в тихий Бангалор, где даже дожди служили развлечением. Единственное, что его утешало, так это новые слухи о якобы готовящемся военном походе в Судан. Шутка ли, вторая египетская экспедиция — спустя сто лет после первой! Этого Черчилль никак не мог пропустить. Оставалось только в очередной раз выехать из провинциального Бангалора и попасть в состав вооруженных сил, расположенных в Северной Африке.

Приступив к осуществлению задуманного, Уинстон столкнется с враждебным к себе отношением. Многим был не по душе «культ энергии и славы», исповедуемый молодым лейтенантом. За его спиной все чаще стало раздаваться:

— Да кто такой этот малый? Почему он принимает участие во всех военных кампаниях, совмещая журналистику и службу в армии? С какого рожна генералы должны к нему хорошо относиться и вообще как он умудряется получать столько отпусков в своем полку? Вы посмотрите на большинство — они только и делают, что работают, работают да работают, а в результате даже на дюйм не сдвинулись в своих желаниях и целях. Нет, это уж слишком. Может, он и добьется успеха, но сейчас младший офицер Черчилль должен познать всю рутинность и монотонность военной жизни!