Эдвард Бич - Вокруг света под водой (сборник)

В унынии я решил, что 1 марта для нас определенно несчастливый день и что беда приходит не одна. Единственное, что утешало, — это то, что можно было не торопиться принимать окончательное решение.

Около семи часов вечера в моей каюте появились Старк и Фиерс. Я сразу же почувствовал, что случилась еще какая-то неприятность. Первым заговорил Старк:

— Сэр, вас должно обрадовать, что Пул чувствует себя лучше, он встал на ноги. Видимо, боли у него прошли.

— Хорошо, — сказал я радостно. — Вы нашли камень?

— Нет, но это и не удивительно. Иногда их очень трудно найти, — ответил он торопливо, как будто хотел поскорее все выложить.

— Ну что же, — заметил я, все еще во власти какого-то дурного предчувствия, — это неплохо. А что еще у вас?

Фиерс тщательно прикрыл за собой металлическую дверь каюты, затем тихо сообщил, что наблюдаются серьезные нарушения в работе одного из наших реакторов. Итак, день 1 марта оказался для «Тритона» действительно несчастливым: целых три неприятности в один день.

В инструкциях по эксплуатации реакторов указаны точно рассчитанные рабочие параметры. Если эти параметры изменятся в ту или другую сторону, инструкции рекомендуют принять определенные меры. В одних случаях достаточно изменить только некоторые регулируемые показатели работы реактора. В других — реактор приходится выключать, чтобы выяснить причину изменения параметров; в этих случаях реактор не разрешается запускать до тех пор, пока не будет устранена неисправность. И наконец, есть случаи, когда срабатывает автоматическая система безопасности, которая мгновенно прекращает работу реактора без вмешательства человека. Это сопровождается оглушительным воем сирены.

В нашем случае неисправность подпадала под вторую категорию. На «Тритоне» проводилась периодическая регистрация показаний всех приборов в реакторных отсеках; последующий анализ этих показаний позволял установить, не происходят ли какие-нибудь изменения. Несколько офицеров, в том числе Старк, изъявили желание участвовать в проверке этих записей. Просматривая пачку заполненных бланков, он заметил медленные, но непрерывные изменения показаний определенных приборов.

— Ну и что же это, по вашему мнению, может значить? — спросил я.

— Я не совсем уверен, сэр, — ответил Фиерс, — но вот что говорит об этом инструкция.

Он протянул мне наставление, открытое на соответствующей странице. Я внимательно прочитал отмеченный абзац. В нем описывались как раз те явления, которые мы наблюдали в работе нашего реактора. Затем перечислялись возможные причины этих явлений. Одна из указанных причин полностью подходила к нашей обстановке.

В моей тесной каюте едва хватало места для нас троих, поэтому, когда дверь бесцеремонно открылась и в ней показался четвертый посетитель — Макдональд, то, чтобы освободить для него место, мне пришлось усадить Старка рядом с собой на койке. Макдональд держал в руке лист бумаги.

— Вот записи последних показаний приборов, — сказал он.

Я взял листок и держал его так, чтобы Фиерс и Старк могли видеть записи. Новые цифры были малоутешительными.

— Ну что же, Макдональд, — сказал я, — это ваше заведование… Что вы думаете?..

— Пока что все параметры в пределах нормы, сэр, — ответил он, — но мне не нравится тенденция изменений. Однако единственное, что мы можем сейчас сделать, — это продолжать следить за показаниями приборов.

— Ну хорошо, — сказал я, пытаясь говорить с уверенностью, которой в действительности не чувствовал, — беритесь за дело. Я не хочу тревожить экипаж этой новостью. Во всяком случае, личному составу пока не грозит никакая опасность. Идите к реакторам и продолжайте наблюдения. Я подойду к вам попозже, когда будут сняты очередные показания приборов.

— Хорошо, сэр, — сказал Фиерс, вставая вместе с Макдональдом. — Если параметры выйдут за пределы допустимых, должен ли я выключить реактор?

— Конечно. И если вам придется это сделать, вспомните добрым словом адмирала Риковера и нескольких дальновидных офицеров в Пентагоне, которые настояли на разработке энергетических установок с двумя и более реакторами.

Мне нужно было проявить большую силу воли, чтобы не пойти сразу же в реакторные отсеки, но я знал, что не смогу долго воздерживаться от этого. Камни в почках, неисправный эхолот и теперь еще реактор. И все это в один день! К счастью, неполадки обнаруживались пока только в одном реакторе; оснований полагать, что они появятся в другом, не было. Очень хорошо, что на «Тритоне» установлено два реактора.

Угроза остановки реактора парализовала бы любую другую подводную лодку, вынудила бы ее всплыть и радировать о помощи. На «Тритоне» выход из строя одного реактора повлечет за собой лишь снижение скорости хода, но мы сможем продолжать выполнять нашу задачу.

Однако тратить время на мучительные размышления, которые ничего не решали, не было смысла. Не находя себе места, я отправился бродить по лодке.

Почти сразу же я наткнулся на Пула. Надев рабочий комбинезон, он сосредоточенно ковырялся в сложных блоках одного из радиолокационных приемников, находившихся в посту наблюдения за воздушной обстановкой.

— Как вы себя чувствуете? — спросил я.

— Прекрасно, сэр, — ответил он радостно. — Здоров как бык. Думаю, что теперь все осталось позади.

Насколько я знал, Пул не отличался особым спокойствием. Что-то в его облике, возможно, его полузакрытые сонные глаза, и то, как он держал себя, было не совсем обычно.

Пройдя к Старку в корабельную аптеку, я сказал ему об этом.

— То, что вы заметили, сэр, — это последствия действия наркотических лекарств, которые давались Пулу последние двадцать четыре часа, — пояснил Старк. — Поэтому-то он и выглядит немного странным. Он пока еще не пришел в себя, но чувствует себя хорошо, и, возможно, приступы больше не повторятся. Нам остается только ждать и наблюдать. Я нахожусь недалеко от него. Это все приготовлено для Пула, — продолжал Старк, кивнув на небольшой поднос, на котором лежали шприц и несколько небольших ампул. — А работать его никто не заставлял, он сам изъявил желание. Ну что же, если он хочет работать и не напрягается излишне, это ему принесет только пользу.

Уходя из аптеки, я еще раз заглянул в пост наблюдения за воздушной обстановкой. Здесь я увидел только спину Пула; его голова и руки залезли глубоко в консоль радиолокатора, наверное, в поисках какого-нибудь «сбежавшего» электрона или «заблудившегося» сеточного напряжения.

В центральном посту я обнаружил, что палуба в проходе превратилась в стол для чертежей. На ней развернули длинные рулоны со схемами гидроакустического оборудования, над которыми склонились, стоя на локтях и коленях, лейтенанты Рабб и Хэррис и специалисты по электронике Докер и Симсон.