Эдвард Бич - Вокруг света под водой (сборник)

В одиннадцать часов пятьдесят шесть минут Адамс доложил, что остров Сан-Педро и скала Сент-Пол должны быть на расстоянии одиннадцати миль прямо по носу. Снова мы вывели «Тритон» на перископную глубину, и в двенадцать часов шесть минут я увидел на горизонте крошечное белое пятнышко на курсовом углу 2 градуса левого борта.

По мере того как мы приближались к острову, его очертания несколько раз менялись. Сначала белое пятно выглядело как парус, затем как минарет озаренной солнцем мечети и в конце концов как огромная птичья клетка. Вскоре я разглядел, что это было здание заброшенного маяка. Верхняя часть скал была совершенно белой от птичьего помета, а внизу, там, где их непрерывно обмывало море, они были темно-коричневого цвета.

Нужно признать, что описание острова в лоции было совершенно точным. Собственно говоря, его необитаемость была одним из доводов в пользу выбора его в качестве официальной точки начала и конца кругосветного плавания. Во время второй мировой войны немецкие подводные лодки часто навещали этот остров, чтобы получить почту и пополнить запасы. Для них, так же как и для нас, он был удобным пунктом для навигационной ориентировки, а также, несомненно, маскирующим фоном в случае неожиданного появления на горизонте незнакомого корабля.

Мы сделали много фотоснимков и полностью отработали маневрирование для фоторазведки. В течение трех с половиной часов мы медленно ходили на различных дистанциях от острова с учетом рельефа дна, старательно избегая мест с малыми глубинами. Всем, кто хотел, было разрешено зайти в центральный пост и посмотреть на остров через перископ; многие воспользовались этой возможностью.

Однако это не коснулось людей из электромеханической части, поскольку Фиерс использовал время, когда мы шли малыми ходами, для мелких ремонтных работ и проверки различных механизмов. Помня о том, что произошло с конденсатором, да и вообще будучи человеком осторожным и осмотрительным, он привлек к работе всех, кого только мог.

В шестнадцать часов с минутами мы повернули на юг и легли на курс к мысу Горн. До экватора оставалось только пятьдесят миль.

Около восьми часов вечера мы пересекли экватор.

Первые неприятности

По нашим расчетам, путь вдоль восточного побережья Южной Америки до мыса Горн должен был занять около семи суток. Собственно говоря, это и был первый отрезок нашего кругосветного плавания. Если все пойдет так, как мы предполагаем, то 25 апреля мы снова увидим остров Сан-Педро и скалу Сент-Пол.

Мы уже приступили к проведению различных научных работ. Специалист-психолог из военно-морской медицинской научно-исследовательской лаборатории в Нью-Лондоне доктор Уэйбрю роздал всем желающим членам экипажа серию вопросников. Получившие вопросники должны были заполнять их в течение дня в определенные часы и ежедневно сдавать Уэйбрю. Работа доктора заключалась в том, чтобы наблюдать за такими действиями, состоянием и привычками людей, как сон, курение, питье кофе, за общим самочувствием и настроением (лень или бодрость, уныние или жизнерадостность); учитывалось количество съедаемой пищи, изменение привычек, время, проводимое за чтением, за размышлениями о семье; были и другие вопросы в том же духе. Некоторые из них показались нам несколько странными, но, когда я попросил доктора разъяснить их, он рассказал, что вопросы были разработаны на основе дневников, которые вели участники походов на «Наутилусе» и «Сивулфе». Наши данные явятся дополнением к уже собранной информации о влиянии длительных плаваний на психологию людей. Эти материалы будут полезными не только для будущих операций подводных лодок, но и для космических полетов.

Настоящее плавание «Тритона» было его первым плаванием после подъема флага, поэтому естественно, что в распорядке дня предусматривались учения и тренировки. Кроме того, каждый день экипаж с интересом читал корабельную газету; раз в неделю проводилась церковная служба; начали работать группы по изучению испанского языка, математики и истории. В каждой из таких групп был преподаватель, имелись учебники, и занятия велись регулярно. Некоторые из нас взяли с собой различные книги для чтения или материалы заочных курсов по предметам, по которым требовалось сдавать экзамены для получения следующего звания. Короче говоря, у каждого было, чем заполнить свое время.

Переход на участке вдоль берегов Южной Америки начался вполне благополучно, а закончился иначе. 1 марта наш корабельный врач Старк, разыскав меня, доложил озабоченно:

— Сэр, боюсь, мы имеем на корабле случай серьезного заболевания.

Случилось то, чего я боялся больше всего.

— Кто это? Что случилось? — спросил я испуганно.

— Главный старшина-радиометрист Пул, — ответил Старк. — Боюсь, что у него камень в почке.

— Ну, это, наверное, не так уж страшно, а?

Голос мой, видимо, выдал чувство некоторого облегчения от сознания, что это не какая-нибудь инфекционная болезнь, вроде оспы или менингита.

Старк криво улыбнулся:

— Ничего заразного, сэр, если вы это имеете в виду; тем не менее парень серьезно болен. Беда в том, что я ничем не могу ему помочь.

— Вы считаете, что не можете вылечить его на борту лодки? — спросил я, чувствуя, как меня снова охватывает беспокойство.

Старк кивнул утвердительно:

— Он болен не потому, что в нем сидит какой-то микроб, но, взглянув на него, вы согласитесь, что, если ему не станет легче, перед нами возникнет серьезная проблема. Необходим специальный инструментарий, а у нас его нет. Операцию по удалению камня можно сделать только в госпитальных условиях.

— Значит ли это, что его жизнь в опасности?

Старк поспешил заверить меня, что такой опасности нет. Лечение, которое он применяет, обычно для начальной стадии почечно-каменной болезни. Он подробно объяснил мне ход болезни и показал фотографии в толстой медицинской книге.

— Чтобы облегчить боли, я даю ему морфий, — сказал Старк, вставая с места и выходя из каюты. — Все, что нам остается делать, — это ждать.

Я сидел в раздумье. Перед выходом из Нью-Лондона я получил информацию о местонахождении всех американских кораблей и соединений в районах, через которые нам предстояло проходить. Я знал, что крейсер «Мейкон» находится где-то недалеко от нас. Может быть, нам удастся организовать встречу с ним. Но даже если мы должны будем сделать это, как мы сможем передать Пула, не всплывая на поверхность? А если нам все же придется всплыть, не сорвет ли это установления нами рекорда непрерывного плавания под водой?

В конечном итоге я пришел к заключению, что в общем-то все не так уж сложно: либо камень выйдет из почки и Пул поправится, либо нам придется каким-то образом обеспечить оказание ему необходимой помощи. Старк сказал ведь, что положение еще далеко не критическое; можно еще подождать и посмотреть, как пойдут дела.