Николай Амосов - Голоса времен. (Электронный вариант)

Надумал попытать счастья в родном Череповце.

Не был в городе три года, он мало изменился. Правда, значительно прибыла вода в Шексне - плотина Рыбинского моря уже давала себя знать. Рассказали: все деревни, мимо которых когда-то ездил на пароходе, были выселены, и некоторые скрылись под водой. Включая и Ольхово. Бригады плотников разобрали дома, свезли на берег, собрали в плоты, погрузили на них скарб, живность, жителей, : и - Вниз по Волге-реке! Места для расселения определили в Ярославской области. Туда поехал и наш дом, и все имущество. По дороге тетка Евгения потопила половину скарба и все книги - будто бы был шторм. От мамы не осталось ни одной вещицы. Больше всего жаль дневник.

В Череповце у меня были две базы: Александра Николаевна, и Леня Тетюев. Он как раз вернулся из армии. Но по пути заехал в Архангельск и женился на "второй Жене" из то самой комнаты. На первой Жене уже был женат Толя Смирнов. Думалось тогда: дай Бог, чтобы их браки удержались. (Они таки да - удержались. Виделся в шестидесятых годах.)

А мне ну никак не хотелось возвращаться к Гале!

Денек у Леньки погостил и пошел устраиваться.

Череповецкая Межрайонная больница. Построена в 1930 году, два этажа: терапия, хирургия, акушерство, гинекология, рентген, лаборатория, 150 коек.

Вхожу в приемную и вспоминаю тот день семь лет назад, когда сюда занесли из саней маму. Тут ничего не изменилось.

Главный врач больницы, терапевт Стожков, предложил временно заменить уходящего в отпуск заведующего отделением и единственного хирурга Бориса Дмитриевича Стасова.

Наверное, я приукрасил себя, когда разговаривал со Стожковым. Когда вспоминаю, становится не по себе. Но была полная уверенность, что справлюсь.

Меня поселили в комнате при пищеблоке - он занимал отдельный домик. Хорошая комната, кровать с сеткой, постельное белье.

Тут же пошел знакомиться с заведующим отделения.

Не могу сказать, что он меня выучил хирургии, но несомненно - позволил выучиться самому. Именно он, а не профессора из института.

Итак: Борис Дмитриевич Стасов. Племянник того самого бородатого Владимира Васильевича Стасова. Интеллигента высшей марки. Критика, друга великих писателей. Это - раз. Два: родной брат: коммунистки Стасовой, личного секретаря ВИ Ленина. Вот какая славная родословная.

Впрочем, это ему ничего не давало. Любви начальства не замечал.

Б.Д. был хорошим земским хирургом. Лет ему тогда было 65. Когда -то поработал в клинике Федорова, участвовал в Русско-Японской войне, сменил несколько провинциальных больниц. В Череповце работал 6-7 лет.

Так и вижу его сейчас: высокий, сутулый, немного кривобокий старик с седым ежиком и маленькими усиками. Очень пунктуальный! Мои истории болезни проверял и ошибки правил. Типичные старые слова употреблял, вроде "батенька", как у Чехова. Между прочим - того же Чехова, а так же Бунина, Куприна, Андреева, Горького, Б.Д. встречал у дяди. когда был гимназистом и студентом.

Вот такой мне попался шеф. Но сейчас он торопился уезжать, супруга была его моложе лет на двадцать и давила: "Ехать! " Для такого случая я был просто находкой. Иначе - не отпустили бы. Я не стал хвастать, рассказал все что имел за душей по части хирургии. Едва ли ему понравилось, что сменил три клиники и удрал из аспирантуры. Но он, только смотрел с сомнением и просил ни в коем случае не проявлять излишней активности.

- В крайнем случае вызывайте из Вологды санавиацию и отправляйте!

Хорошо, что про свою инженерию и самолет не сказал, иначе счел бы за авантюриста.

Больных в отделении было мало, лежали прооперированные, и несколько хроников. Среди них два солдата с финской войны, с инфекцией и незаживающими культями бедер. Когда вышли из палаты, БД шепнул:

- Вы им давайте морфий: Они уже привыкли, еще до нас, в военном госпитале. Безнадежные.

Познакомил с сестрами. Операционная Катенька, красивая девушка, только высоковата. В палатах дежурила старуха из "бывших".

Отличная операционная. Немецкое оборудование: автоклавы, стерилизация, дистиллятор воды. Но ничего уже не работало. Обходились переносным автоклавом и стерилизатором на примусах.

Так я стал уже не Колей, как на электростанции, а Николаем Михайловичем, заведующим хирургическим отделением на 50 коек.

Потекла новая жизнь: холостой, самостоятельный молодой мужчина. Будто бы, даже интересный. Несомненно - образованный. По тем меркам.

На первом месте стояла хирургия. Впервые учебники приобрели зримый смысл. Много читал и проверял соответствие на больных.

К сожалению, больные не шли, не доверяли молодому, образованному. Подозревал, что коллеги в поликлинике отговаривали. Там работали два старых врача, устоявшиеся на амбулаторной работе.

- Ничего, пробьемся. От экстренной хирургии не скроешься.

К счастью, никаких драматических случаев не произошло, вроде заворота кишок или прободной язвы желудка. Мог бы оскандалиться. А может и нет, все таки видал кое что в клинике и уж точно - знал теорию. Соперировал несколько острых аппендицитов, одну ущемленную грыжу, накладывал гипсы на переломы лодыжек и костей предплечий. Даже приняли больного с переломом бедра, и я вполне культурно наладил скелетное вытяжение. А какую вскрыл флегмону! До сих пор помню. У пожилой крестьянки гной распространялся от подмышки, через грудь и живот аж до колена: отошло литра два. Поправилась.

Но сестры после этой тетки в меня поверили.

Еще одно запомнилось: про тех двух раненых - морфинистов. Они в буквальном смысле погибали: истощены, не ходят, раны и культи гноятся: сепсис. Ничтоже сумняшися, я запретил давать им уколы морфия и велел поднимать на костыли.

Сколько было стонов и криков! Как меня упрашивали сестры! Не поддался, жесток был. Один не выдержал, через две недели умер, а второй пошел на поправку и встречал БД на ногах и с нормальной температурой. Месяца через три выписался уже с протезом. Такие были подвиги.

Мена приняли временно, пока отпуск в аспирантуре. Права не имели держать дольше, есть законы. Но - не уволил главврач. Ординатор давно был нужен, даже два, не могли найти, а тут сам пришел. Пренебрег Стожков законами. Впрочем, институт и министерство меня не искали.

По части быта все было- "О-кей", полный порядок. Сестра хозяйка и кухня меня подкармливали, я не злоупотреблял. Регулярно в гости к Леньке ходил. Тут же нашлись дружки по техникуму. Интерес к девушкам был, объекты - тоже были, из числа врачей больницы. Молодые и неженатые или разведенные. Ухаживал чуть-чуть, к настойчивости не способен, податливости не проявляли. После экстренных ночных операций - (всего лишь аппендициты!)- провожал операционную Катеньку через весь город. Нравилась, но уж очень была: как бы сказать -"чистенькая". Только для влюбления. К этому желания не было - точно. Казалось, я уже навлюблялся на всю жизнь. Остались только телесные потребности, интеллектуальные интересы и требования по части минимума морали. Да-да, оглядываюсь назад - так и было.