Русская Православная Церковь - Чудо исповеди. Непридуманные рассказы о таинстве покаяния

У кающегося открываются глаза на два пути: на тот, которым идёт он, и тот, которым он должен идти.

Святитель Николай Сербский (Велимирович)

Господи мой, поспеши и укажи новый путь кающемуся, когда возненавидит он старый путь свой.

Святитель Николай Сербский (Велимирович)

За все грехи людские каюсь Тебе, многомилостивый! Каюсь за всех обременённых, сгибающихся под тяжестью забот и не умеющих возложить все заботы на Тебя. Слабому человеку не по силам и наималейшее бремя, для Тебя же и гора бедствий — будто комок снега, брошенный в печь огненную.

Святитель Николай Сербский (Велимирович)

Святой Предтеча Господень Иоанн — учитель покаяния. Есть много учителей покаяния, но св. Иоанн Предтеча отличается от них. Те только учат покаянию, а святой Иоанн Предтеча не только учит, но ДАЁТ силу на покаяние обращающимся к нему.

Архимандрит Борис (Холчев)

Помните: «покаяние» в переводе на русский язык означает «перемена».

Архимандрит Борис (Холчев)

Сердцевина покаяния — это обращение к Богу с надеждой, с уверенностью, что у Бога хватит и любви, чтобы простить, и силы, чтобы нас изменить. Покаяние — это тот поворот жизни, оборот мыслей, перемена сердца, который нас обращает лицом к Богу в радостной и трепетной надежде, в уверенности, что хотя мы не заслуживаем милости Божией, но Господь пришёл на землю не судить, а спасти, пришёл на землю не к праведным, а к грешным.

Митрополит Антоний Сурожский

Слава Господу, что Он дал нам покаяние, и покаянием все мы спасёмся, без исключения. Не спасутся только те, которые не хотят каяться. Всякая душа, потерявшая мир, должна покаяться, и Господь простит грехи, и будет тогда радость на душе и мир. Вот знак прощения грехов: если ты возненавидел грех, то простит тебе Господь грехи твои.

Преподобный Силуан Афонский

Об общей исповеди

Само понятие «общей» исповеди ранее нашего века, кажется, не существовало. Некоторые говорят, что она вошла в практику от отца Иоанна Кронштадтского, но стоит прочитать описание той исповеди, которую проводил о. Иоанн, чтобы убедиться, что это была индивидуальная исповедь. Вот как об этом рассказал священник Василий Шустин.

«Батюшку трудно было заполучить к себе (был Великий пост), и мне пришлось исповедаться на общей исповеди. Пришёл я с отцом к Андреевскому собору ещё до звона. Было темно: только половина пятого утра. Собор был заперт, а народу стояло уже порядочно около него. Полчаса пришлось простоять на улице, и мы прошли через особый вход прямо в алтарь. Скоро приехал батюшка и начал служить утреню. К его приезду собор был уже полон. А он вмещал в себя несколько тысяч человек. Около амвона стояла довольно высокая решётка, чтобы сдерживать напор. В соборе уже была давка. Во время утрени канон батюшка читал сам. После утрени началась общая исповедь. Сначала батюшка прочёл молитвы перед исповедью, затем сказал несколько слов о покаянии и громко, на весь собор крикнул: “Кайтесь!” Тут стало творится что-то невероятное. Вопли, крики, устное исповедание тайных грехов. Некоторые, особенно женщины, стремились кричать как можно громче, чтобы батюшка услышал и помолился за них. А батюшка в это время преклонил колени пред престолом, положил голову на престол и молился. Постепенно крики превратились в плач и рыдания. Продолжалось так минут 15. Потом батюшка поднялся, пот катился по его лицу; он вышел на амвон. Поднялись просьбы помолиться, но другие голоса стали унимать их; собор стих. А батюшка поднял одной рукой епитрахиль, прочитал разрешительную молитву и обвёл епитрахилью сначала полукругом на амвоне, а потом в алтаре, и началась литургия… За престолом служило 12 священников, и на престоле стояло 12 огромных чаш и дискосов. Батюшка служил нервно, как бы выкрикивая некоторые слова, являя как бы особое дерзновение. Ведь скольких душ кающихся он брал на себя! Долго читали предпричастные молитвы: надо было много приготовить частиц. Батюшка вышел около 9 часов утра и стал приобщать. Сначала подходили те, которые были в алтаре. Среди них подошёл и я. Я отошёл (причастившись) на клирос и стал смотреть, как приобщается народ. Около решётки стояла страшная давка. Батюшка с чашей, которую от несколько раз менял, простоял с 9-ти утра до половины третьего дня… Служба, Святое Причастие давало столько сил и бодрости, что мы с отцом не чувствовали никакой усталости».

«Иоанн Кронштадтский в воспоминаниях самовидцев» М., 1997

Общая исповедь у митрополита Антония

Она (исповедь) у нас происходит 4 раза в году. Пред общей исповедью я провожу 2 беседы, которые направлены на понимание того, что такое исповедь, грех, Божия правда, жизнь во Христе. Каждая из этих бесед длится 3/4 часа. Все собравшиеся сначала сидят, слушают, затем наступает получасовое молчание, в течение которого каждый должен продумать то, что он слышал, продумать свою греховность, посмотреть на свою душу. А потом бывает общая исповедь: мы собираемся в середине церкви, я надеваю епитрахиль, перед нами Евангелие, и обыкновенно я читаю покаянный канон Господу Иисусу Христу. Под влиянием этого канона я произношу вслух свою собственную исповедь не о формальностях, а о том, в чём меня попрекает моя совесть, и что открывает мне читаемый мной канон. Каждый раз исповедь бывает разная, потому что слова этого канона всякий раз меня обличают по-иному в другом. Я каюсь перед всеми людьми, называю вещи своими именами не для того, чтобы они меня потом упрекали конкретно в том или ином грехе, а чтобы каждый грех был раскрыт перед ними как мой собственный. Если я не чувствую, произнося эту исповедь, что я истинно кающийся, то и это произношу в качестве исповеди. «Прости меня, Господи. Вот я произнёс эти слова, но они до моей души не дошли».

Эта исповедь обыкновенно длится 3/4 часа или полчаса, или 40 минут в зависимости от того, что я могу исповедовать перед людьми. Одновременно со мной люди исповедуются молча, и иногда как бы вслух говорят: «Да, Господи, прости меня, Господи. И я в этом виноват». Это является моей личной исповедью, и, к сожалению, я настолько греховен и настолько похож на каждого, находящегося при этом действии, что мои слова раскрывают перед людьми их собственную греховность. После этого мы молимся; читаем часть покаянного канона, читаем молитвы перед Святым Причащением: не все, а избранные, которые относятся к тому, о чём я говорил, и как я исповедовался. Затем все встают на колени, и я произношу общую разрешительную молитву, чтобы каждый, кто считает нужным подойти и отдельно рассказать о том или другом грехе, мог бы это свободно сделать. Я на опыте знаю, что такая исповедь учит людей приносить частную исповедь. Я знаю многих людей, которые мне говорят, что они не знают, с чем придти на исповедь, что они согрешили против множества заповедей Христовых, сделали очень много дурного, но не могут собрать это в покаянную исповедь. А после такой исповеди, общей, люди приходят ко мне и говорят, что они теперь знают, как надо исповедовать свою собственную душу, что они этому научились, опираясь на молитвы Церкви, на покаянный канон, на то, как я сам в их присутствии исповедовал свою душу, и на чувства других людей, которые эту же самую исповедь воспринимали как свою. Я думаю, что это очень важно: общая исповедь становится уроком того, как исповедоваться лично…