Пауль Шмидт - Переводчик Гитлера

Во время этого февральского визита, первого из целого ряда встреч между Герингом и Лондондерри, последнего принял в Рейхсканцелярии Гитлер. Гитлер говорил о политической ситуации и англо-германских отношениях в точности, как Геринг, с тем исключением, что Геринг был более эмоционален и прямолинеен, а следовательно, и более убедителен, Вне всякого сомнения, Геринг получил указания от Гитлера, В то время политика состояла в концентрации усилий на взаимопонимание с Великобританией. Гитлер как будто едва ли не преклонялся перед застенчивой Британией. Это было особенно заметно во время разговора с Лондондерри. «Как часто во время войны,? говорил он,? когда мы противостояли британским войскам, я говорил сам себе, что просто безумие сражаться против этих людей, которые вполне могли бы принадлежать к нашему народу! Это никогда не должно произойти снова».

Лондондерри слушал с дружеским и сочувственным интересом и искал верные фразы, чтобы выразить как можно более убедительно подобные же надежды. Красноречивые речи Гитлера насчет англо-германских отношений произвели на него заметное впечатление. Снова я отметил, какое сильное влияние на иностранных гостей оказывал Гитлер во время таких бесед.

Я переводил на целом ряде встреч с иностранцами, которые приезжали повидаться с Гитлером в течение этого 1936 года. Среди них были и французы, например Лабейри, директор Французского банка, и Бастид, министр торговли. Это были не очень важные встречи, но они подтвердили мое впечатление, что иностранные государства, в той степени, в какой их посланцы в Германию их представляли, смотрели на Гитлера в то время с чрезвычайно пристальным и отнюдь не недружелюбным интересом. «Гитлер произвел впечатление на Европу как исключительная личность. „Он внушает не только опасения, но и любопытство, а также завоевывает симпатии. Его репутация повышается. Сила притягательности, которой он обладает, выходит за пределы его страны. Короли, князья и всевозможные знаменитости приезжают в столицу, чтобы встретиться с этим выдающимся человеком, который, кажется, держит в своих руках судьбу континента, а также чтобы увидеть эту Германию, которая изменилась и укрепилась под его сокрушительным натиском“. Этими очень точными словами Франсуа-Понсе описал то, что я испытывал на всех встречах.

Одной из наиболее примечательных встреч была встреча Ллойда Джорджа и Гитлера в Оберзальцберге недалеко от Берхтесгадена в начале сентября. «Я чрезвычайно рад,? сказал Гитлер, идя с протянутой для пожатия рукой навстречу бывшему премьер-министру Великобритании,? приветствовать в моем доме человека, которого мы в Германии всегда считали настоящим победителем в мировой войне». Ллойд Джордж с улыбкой отрицательно махнул рукой, но мне показалось, что он испытывает некоторое удовлетворение от этого комплимента бывшего ефрейтора немецкой армии. «А я считаю, мне посчастливилось,? с готовностью ответил Ллойд Джордж,? встретиться с человеком, который после поражения объединил весь немецкий народ и повел за собой к восстановлению». Глядя из большого окна на солнечный пейзаж Берхтесгадена, он сказал: «Какое замечательное здесь у вас место».

Мы сели за стол возле окна? Гитлер, Ллойд Джордж, Риббентроп и я. Риббентроп был похож на тень; в течение всего разговора он едва вымолвил одно слово.

Седые прямые волосы Ллойд Джорджа создавали резкий контраст с его молодым выразительным лицом и веселыми проницательными глазами. В его движениях также проявлялась почти юношеская гибкость, когда он оживлял беседу энергичными жестами рук, небольших, красивой формы. Победитель первой мировой войны! А напротив него сидел человек, который, как потом оказалось, был на верном пути к тому, чтобы свести на нет труды Ллойд Джорджа.

Это был один из лучших дней Гитлера. Посвежевший после пребывания в горах, слегка загоревший, явно радующийся признанию, которое означал этот визит всемирно известного государственного деятеля, он начал с воодушевлением говорить о своем опыте простого солдата на фронте. «Я часто сталкивался с англичанами»,? сказал он, перечисляя многие хорошо известные места на Западном фронте. Он похвалил английских солдат и углубился в подробности их оснащения и тактики. Ллойд Джордж оказался удивительно сведущим во всех этих вопросах. Он смог точно сказать Гитлеру, почему какое-либо отдельное наступление было предпринято в определенный день.

После продолжительного разговора на эту тему они стали обсуждать политические дела. «Союзы всегда опасны,? сказал Ллойд Джордж.? В последнюю войну они способствовали распространению враждебности, как пожар в прерии. Если бы не они, конфликт можно было бы локализовать». Сознательно или невольно, он в точности выразил мнение Гитлера о коллективной безопасности. Одним из любимых лозунгов Гитлера был: «Никаких многосторонних обязательств, только взаимные пакты о ненападении между соседями». Гитлер развил эту тему, как будто только и ждал сигнала, подробно рассказав о мирном плане, который я переводил в самолете по пути в Лондон в марте и который с тех пор был предан забвению. Ллойд Джордж воспользовался этой возможностью, чтобы выразиться очень определенно, хоть и в общих словах, об усилиях Германии по мирному урегулированию, которые, сказал он, «к сожалению были сорваны переговорами штабов». Преднамеренно или нет, но он снова затронул любимую тему Гитлера.

Довольно резко Ллойд Джордж затем перевел разговор от политики к социальным мерам, «которыми Германия всегда отличалась. Национал-социализм начал в этой сфере проведение экспериментов, которые особенно интересуют Англию». «Это не эксперименты, а хорошо разработанные планы»,? возразил Гитлер, который подумал, что слово «эксперимент» подразумевает какую-то критику. Но Ллойд Джордж был далек от того, чтобы подразумевать что-либо подобное. С красноречивым энтузиазмом он говорил о мерах Германии по ликвидации безработицы, о медицинском страховании, благосостоянии общества и об отпусках. Он уже разузнал о многом из того, что делалось на трудовом фронте, и, казалось, увиденное произвело на него глубокое впечатление.

Гитлер был весьма очарован своим гостем. Впоследствии он постоянно ссылался на беседу «с великим английским государственным деятелем Ллойд Джорджем». Он настойчиво приглашал его посетить предстоящий съезд в Нюрнберге, но Ллойд Джордж очень категорично отказался. «Я приехал в Германию не ради политики,? сказал он.? Я хотел лишь изучить ваши социальные мероприятия и прежде всего ваше решение проблемы безработицы, которая является такой большой угрозой и в Англии тоже». Если бы он поехал в Нюрнберг, сказал он, это было бы неверно истолковано в Англии. Понадобилось некоторое время, чтобы беседа вошла в прежнее русло после охлаждения, вызванного этим замечанием.