Алина Зиолковская - 50 знаменитых любовниц

Война Александра VI и французского короля Карла VIII доказала папе, насколько важно для семьи укрепить свое светское влияние. 16-летняя графиня Сфорца вновь становится разменной монетой в решении этого вопроса. Напуганный постоянными угрозами, муж снова бежит из Рима. Лукреция жалуется всем, что он ее бросил. Она постаралась, чтобы до Джованни дошли сведения, что его собираются убить. Хотя муж ей и надоел, Лукреция все же пожалела незадачливого супруга, ей очень не хотелось, чтобы он стал очередной жертвой ревнивых братьев, Хуана и Чезаре, которые возненавидели друг друга. Ни один не собирался отказываться от преступной любви к сестре. Самой же Лукреции больше нравился Хуан Гандийский — он был красивее, нежнее и обходительнее напористого и грубого Чезаре. Братья уступали пальму первенства только отцу. Было мало женщин, способных отказать Родриго Борджиа. Один из современников писал: «У него проникновенный голос. Он говорит и пылко и очень мягко одновременно. Черные глаза его великолепны. Лицо всегда приятно. Оно выражает веселость и счастье. Разговор с ним странным образом способен взволновать слабый пол. Он притягивает женщин, как магнит притягивает железо. Но ловко скрывает свои победы, и никто не знает, сколько женщин ему покорилось». И послушная дочь не отказывала ему.

Пока решалась ее дальнейшая судьба, «покинутая жена» удалилась, согласно обычаю, в монастырь Сан-Систо, где тайно принимала только Хуана. Доведенный этим до бешенства, Чезаре решился на кровное убийство. После пира у Ваноцци, на котором Лукреции удалось «примирить» братьев и они дружески расстались, Хуан отправился на любовное свидание, подготовленное Чезаре, но домой больше не вернулся. В ночь на 16 июня 1497 г. он был убит наемниками, которые сбросили тело в Тибр, да еще и в том месте, где обычно вываливают мусор. Активно начатое расследование благополучно зашло в тупик. Все в Риме знали, кто убийца, но ради чести семьи папа простил Чезаре смерть самого любимого сына и даже назначил его легатом в Неаполь. Лукреция замаливала грехи в монастыре и покидала его изредка, чтобы «утешить» папу.

Александр VI тем временем пытается добиться расторжения брака дочери с Джованни Сфорца, обвиняя его в мужской несостоятельности. Лукреция умирает от скуки. Папа шлет ей в монастырь нежные письма с обещаниями, что затворничество скоро закончится. Его постоянным и «надежным» почтальоном становится красивый и юный испанский камергер Педро Кальдес (Кальдерон), называемый еще Перотто. Ему не пришлось долго уламывать 17-летнюю красавицу, очень страдавшую без мужской компании. Но, отдавшись молодой страсти, они совершенно позабыли об осторожности и планах семьи — Лукреция забеременела. На шестом месяце в просторных одеждах прекрасная дама предстала на церемонии расторжения брака (1497 г.), где ее объявили девственницей, с согласия мужа (чем не пожертвуешь ради спасения жизни!).

Едва сообщили о разводе, как стали известны имена трех претендентов на «нетронутую» красавицу. Но пока папа решал, какой жених предпочтительней, Лукреция разрешилась от бремени мальчиком Джанни (1498 г.). Только спустя три года его рождение узаконили, причем у него появилось сразу два отца. В одной булле его признал Чезаре, а в другой — сам Александр VI. Имя Лукреции даже не было упомянуто. Матерью значилась «незамужняя женщина». А настоящий отец (а может, он и не был виновником и только попался на горячем) был вначале посажен в тюрьму, а затем «упал в Тибр против своей воли», — писал церемониймейстер папского дворца Буркард (Бурхард). По Риму поползли скабрезные шуточки. Гуманист Саннадзаро даже сложил эпиграмму в виде эпитафии: «В этой могиле спит Лукреция, которая лучше бы звалась Тайс, потому что она была дочерью, супругой и невесткой Александра VI». Но Борджиа хранили абсолютное спокойствие, а Лукреция готовилась к свадьбе.

Наконец-то для истомившейся женщины был найден жених — Альфонсо Арагонский, герцог де Бисельи (Бишельи) — один из самых красивых принцев того времени, с любезными манерами и мягким характером, но главное — сын Неаполитанского короля, хотя и побочный. Будущий муж, подобранный братом, Лукреции очень понравился. В июле 1498 г. состоялась пышная свадьба. На вечернем маскараде Чезаре появился в костюме единорога — символа чистоты и верности. Это было очень смешно. Но этот брак оказался еще менее продолжительным, чем первый. Как ни странно, Лукреция привязалась к мужу и ждала от него ребенка. Она успокоилась после женитьбы и отъезда Чезаре, но не смогла внушить Альфонсо, что угрозы нет. Он хорошо знал, как много людей пострадало от немилости Борджиа.

Укрывшись в Дженаццано, герцог зовет к себе жену. Но Александр VI, которому дочь безропотно подчинялась во всем, назначил ее губернатором в главную папскую крепость к северу от Рима Сполетто и в Фолиньо (1499 г.). Эту должность обычно занимали только кардиналы и прелаты. На посту губернатора Лукреция пробыла всего два месяца, но, по признанию современников, успешно справлялась с обязанностями: за счет коммуны организовала корпус жандармерии для помощи полиции, обязала Сполетто и Терни заключить трехмесячное перемирие. Она была спокойна и счастлива, особенно после возвращения Альфонсо, который находился возле нее в момент рождения их сына Родриго — первого законнорожденного внука папы от всех его детей.

Лукреция только начала входить во вкус семейной жизни, как политические интересы потребовали от нее новой жертвы. 15 июня 1499 г. наемные убийцы Чезаре тяжело ранили молодого герцога, однако посчитали его убитым и бросили на мостовой. Слуги перенесли истекающего кровью господина к Лукреции, и она в течение месяца выходила его. Чезаре рвал и метал после посещения герцога, увидев заботу Лукреции. Ее он по-прежнему предпочитал жене и любовницам. Присутствовавшие слышали странные слова, сказанные им на прощание: «То, что не сделано на обед, будет сделано на ужин». И Буркард записывает в дневнике: «Учитывая, что дон Альфонсо отказывался умирать от ран, он был задушен в своей постели». Горе Лукреции в этот раз было непритворным. Герцог стал ее первой настоящей любовью. Ее поведение вызвало раздражение папы и Чезаре, им надоели ее слезы и опухшее лицо. Вдову отправили в Непи «искать утешения», как пишет язвительный Буркард (как оказалось впоследствии, он был сторонником Джулианно делла Ровере и его словам не во всем можно доверять). Конечно, трудно поверить, что такая развращенная женщина среди своих родственников, отличавшихся бесстыдством, могла искренне горевать, но каждое свое письмо она заканчивала словами: «Самая несчастная женщина». Играть перед отцом, который утопил ее в грязи, у нее не было необходимости.