Империя боли. Тайная история династии Саклеров - Патрик Радден Киф
Фролих пользовался репутацией жизнелюба: он постоянно посещал оперу и устраивал вечеринки в своем пляжном домике на Лонг-Айленде. Но он был очень контролируемым и дисциплинированным. Однажды он заметил, что фармацевтическая промышленность характеризуется "конкурентным рвением", которое "согрело бы сердце Адама Смита". В "фармацевтическом искусстве", как выразился Фролих, нужно делать деньги "в промежутке между маркетингом и устареванием".
Артур Саклер признавал эту конкурентную реальность. "Мы работаем в зоне невероятно острой конкуренции", - заметил он однажды, отметив, что для того, чтобы получить и удержать каждый клиент, ему приходится отбиваться от "двадцати конкурирующих агентств". Но самым большим конкурентом, как оказалось, был Фролих. Advertising Age описал их соперничество, назвав их "двумя лучшими в этой области". Джон Каллир прямо сказал: "Frohlich и McAdams доминировали".
Некоторые люди, знавшие Фролиха, считали, что в его должно быть больше, чем кажется на первый взгляд. С его немецким акцентом и пунктуальными манерами некоторые задавались вопросом, не скрывает ли он тайное нацистское прошлое. В самом деле, ФБР во время войны проводило расследование в отношении Фролиха, чтобы выяснить, не связан ли он с гитлеровским режимом. Но он этого не сделал. Напротив: Фролих был евреем. Артур мог иногда выдавать себя за язычника, но Фролих полностью вжился в эту роль, скрывая и отрицая этот аспект своей личности с первых дней жизни в Соединенных Штатах. Многие из его ближайших друзей и соратников до самой смерти не знали, что он был евреем. Они также не знали, что он был геем и вел тщательно скрытный образ жизни. Но это не было чем-то необычным для кругов середины века, в которых вращался Фролих и в которых некоторые мужчины вели несколько жизней, одни публичные, другие скрытные.
"Динамика бизнеса не отражает его счетов, но продолжает ускоряться с головокружительной скоростью", - писал Артур другу в 1954 году, отмечая, что его обязанности, похоже, множатся: "Происходит миллион и одна вещь". Должно быть, всем трем братьям Саклер казалось, что гипотезы, которые они выдумывали в Creedmoor, теперь находят свое подтверждение. Компания Smith, Kline & French недавно представила новый препарат, Thorazine, который стал именно той антипсихотической серебряной пулей, о которой мечтали братья. Пациенты, которые раньше были агрессивными, стали послушными. В психушках снова появились спички, чтобы пациенты с психозом могли сами прикуривать сигареты, не опасаясь, что они подожгут больницу. Артур не занимался рекламой препарата, но он мог бы это сделать: Слоган компании Smith, Kline гласил, что благодаря торазину "пациенты не попадают в психиатрические больницы". В 1955 году ежегодное поступление пациентов в американские психиатрические учреждения сократилось впервые за четверть века. В ближайшие десятилетия произойдет великая деинституционализация душевнобольных в Америке, так как палаты в таких приютах, как Creedmoor, начали пустеть. Успех Торазина вряд ли был единственным фактором, вызвавшим эти сейсмические изменения, но он, похоже, подтвердил теорию, которой придерживался Артур, - что психические заболевания вызваны химией мозга, а не неизменной генетической склонностью, травмирующим воспитанием или дефектами характера. Фактически, торазин создал для ученых совершенно новую программу исследований: если можно бороться с психическими заболеваниями, воздействуя на химические недостатки в мозге, то, несомненно, существуют и другие недуги , которые можно вылечить подобным образом. Как сказал один историк, "Помощь шизофреникам была бы только началом". Наступала новая эра, когда можно было придумать таблетку практически от любого недуга.
Артур чувствовал это волнение и, казалось, вечно придумывал новые синергии между фармацевтической наукой и коммерцией. Работая с компанией Pfizer, он помог внедрить одну из первых форм "нативной рекламы" - так называется платное продвижение, замаскированное под редакционный контент, - когда компания включила шестнадцатистраничное цветное приложение в воскресную газету New York Times. ( Позднее The Times утверждала, что приложение было "явно обозначено" как реклама, но признала, что оно "предназначалось для восприятия случайным читателем как редакционный материал"). Для человека, который изображал из себя поборника открытого общения, Артур демонстрировал стойкую тенденцию искажать правду, когда это было выгодно ему (или его клиентам). И часто так и было.
В этот период он предпочитал как можно чаще скрывать свою причастность к происходящему. Приобретя компанию McAdams, он подарил половину акций своей первой жене Элсе. Это был подарок, который он преподнес вместо соглашения о разводе. Но это был еще и фиговый листок. Элза не играла никакой значимой роли в управлении компанией, но ее формальное владение создавало зону правдоподобного отрицания, в которой Артур мог утверждать, что его личная доля меньше, чем была на самом деле. Он был рад отсрочить получение кредита, если это означало, что он может оставаться за кулисами.
Как оказалось, Артур вынашивал и более серьезный секрет - секрет, который он унесет с собой в могилу, но который при жизни делил с Биллом Фролихом: одной из структур, в которой Артур имел тайную долю, был его мнимый конкурент, агентство L. W. Frohlich. Для внешнего мира Саклер и Фролих были конкурентами. Но на самом деле Артур помогал Фролиху налаживать бизнес, вкладывал в него деньги, направлял ему клиентов и, в конце концов, вступил с ним в тайный сговор, чтобы разделить фармацевтический бизнес. "В то время было очень, очень важно... убедиться, что ты сможешь получить как можно больше бизнеса", - объяснит спустя десятилетия давний адвокат Артура Майкл Зонненрайх. Сложность заключалась в том, что из-за правил конфликта интересов ни одно агентство не могло вести два счета по конкурирующим продуктам. "Поэтому они создали два агентства", - сказал Зонненрайх. Это соглашение "не было незаконным", настаивает он. Но он признал, что она была создана намеренно, чтобы скрыть явный конфликт интересов.
Артур Саклер и Билл Фролих были друзьями на всю жизнь. У ряда руководителей L. W. Frohlich возникло подозрение, что Саклер может иметь финансовую долю в агентстве. Но сам Артур всегда отрицал это. Правда заключалась в том, что у него действительно была доля, и не просто миноритарная. По словам Зонненрайха, Артур был контролирующей силой агентства: "Фирма Фролиха, по сути, была фирмой Артура".
Но связь между ними была еще глубже. Не только Артур был близок с Биллом Фролихом: Мортимер и Рэймонд Саклер также стали
