Быть Джоном Ленноном - Рэй Коннолли
И в тот день поразилась не только Мими. Джон этого не знал, но за ним наблюдал и кое-кто другой — пятнадцатилетний друг Айвена Вона, того самого мальчика, которого родители намеренно отправили в Ливерпульский институт еще в одиннадцать лет, лишь бы уберечь от «этого Джона Леннона». Друга звали Пол Маккартни, и он прикатил на велосипеде из Аллертона, напрямик через поле для гольфа, по особому приглашению Айвена, — тот продолжал видеться с Джоном и знал о любви Пола к поп-музыке.
Когда The Quarry Men закончили свой сет и ушли в церковный зал на перерыв, уступив сцену для ежегодного шоу полицейских собак, Айвен их познакомил. Между ними была разница почти в два года — для подростков это целая пропасть, так что встреча сперва была неловкой. Впрочем, Пол выбрал верные слова. Позже он вспомнит, как его впечатлило то, что Джон выбрал песню Del-Vikings. Для него это было знаком хорошего вкуса. «Come Go With Me» никогда не становилась хитом в Британии, и немногие группы брались за ее исполнение. Его впечатлило и то, как Джон импровизировал с текстами, которых не знал. Он чувствовал, что для такого нужна отвага.
Но, как музыкант, Пол не мог не спросить: зачем Джон играет на банджо-аккордах? Разве вот так нельзя? И он, спросив разрешения, взял гитару Леннона и исполнил хит Эдди Кокрана «Twenty Flight Rock».
Теперь впечатлился Джон. Но еще его в тот же миг пронзила зависть. Мальчик не только умел играть и петь. Он был красив: брюнет, да и укладка «как у Элвиса». Но и это было еще не все. Пол отложил гитару, перешел к пианино и исполнил «Long Tall Sally» — громко и мощно.
Пол отметил, как Джон совладал с песней Del-Vikings, Джон восхитился умением Пола воссоздать стиль Литтл Ричарда. Вероятно, он лучше, чем кто-либо еще, знал, сколь хорошо это подражание.
В конце концов новый знакомый закончил свое импровизированное прослушивание, хотя вовсе его таким и не считал, и отправился обратно к Айвену — забрать велосипед и ехать домой через поле для гольфа.
И Джон призадумался. Пол был явно талантлив и в гитаре понимал больше любого из The Quarry Men, включая его самого. Это нельзя было игнорировать. Так что, попросить его присоединиться к группе? А надо ли? А если он согласится и захочет быть ведущим певцом и гитаристом, а потом начнет всем заправлять? Это был риск. Да и хочет ли он делить с Полом роль фронтмена? Во всех рок-группах певец только один! Ну, если не считать братьев Эверли.
Конечно, он может и не согласиться. Но если захочет, группа отхватит достойный куш. «У меня мелькала мысль, что с ним придется держать ухо востро, — вспоминает Джон. — Но он того стоил». Он колебался, но в конце концов все за него решила музыка. Пол неизбежно усилит группу. А значит, The Quarry Men будут отличаться от всех — у них станет два певца! Как покажет время, то было лучшее в его жизни решение.
Прошла пара недель, и Пит наткнулся на Пола, когда тот заехал к Айвену, а того не оказалось дома. «Я тут с Джоном поговорил, — сказал Пит, — и мы подумали… в общем, хочешь к нам в группу?»
По словам Пита, Пол принял предложение весьма спокойно. Немного подумав, он просто сказал: «Да, хорошо». Затем он объяснил, что не сможет начать играть с ними еще несколько недель, потому что на следующий день уезжает в лагерь бойскаутов, а потом должен провести еще неделю в лагере «Батлинз» с отцом и братом, — и укатил на велосипеде домой.
И да, Джон признавал, что Пол усилил группу в музыкальном плане. Он сам скажет мне об этом в 1970 году, спустя несколько месяцев после распада Beatles. «Я многому научился у Пола. Нет, правда, он многое мне показал в плане гитары. Он столько знал… Да, больше меня. Показал мне кучу аккордов. Я на гитаре наяривал, как на банджо, и пришлось начинать с нуля. Я почему сперва песен писал меньше? Потому что Пол владел гитарой. Я и сочинять-то начал после того, как он свою песню спел».
Да, конкуренция — лучшее топливо для амбиций, и с того самого первого дня, как Джон и Пол, став друзьями и коллегами, начали помогать друг другу в музыке, дух взаимного соперничества оставался с ними всегда. По чудесному совпадению два мальчика, создавшие самый успешный тандем поэтов-композиторов второй половины XX века, жили всего в полутора милях друг от друга.
Тот день стал одним из самых знаменитых в рок-истории — миг, когда Леннон встретил Маккартни. Но для одного из The Quarry Men та песня оказалась лебединой. Род Дэвис сыграл с группой последний раз. Приверженец «чистого» скиффла, он никогда не увлекался рок-н-роллом, и, когда Джон ушел из школы, а Род остался и в конце концов поступил в Кембридж, двое просто разошлись. «Меня заменил Пол Маккартни, — с улыбкой говорит Дэвис. — Меня не выгоняли. Я просто перестал играть с ними. Все было по-дружески, без проблем».
Действительно, Рода не выгоняли. Но если бы он остался, его скиффл-банджо могло бы облегчить группе жизнь, когда те в начале августа, в ожидании Пола, приняли приглашение от нового ливерпульского джаз-клуба. Клуб назывался «Кэверн»[14] и размещался в трех подвалах с цилиндрическими сводами под складом овощей и фруктов в переулке, носившем имя Мэтью-стрит. Играть на настоящей, взрослой сцене, рядом с Пир-Хед — о, это щекотало нервы, хотя Джону быстро передали записку от руководства: «К черту чертов рок-н-ролл». Ревнители классического джаза еще могли вытерпеть скиффл, усмотрев в нем подлинно американскую этнику. Но рок-н-ролл? Никогда в жизни.
Как и можно было представить, зная характер Джона, чихать он хотел на приказ. Но он никогда не забудет этой резкой ремарки и на всю жизнь сохранит ненависть к снобизму джаза. «Джаз никогда никуда не развивается, никогда ничего не делает, он всегда один и тот же, — будет сетовать он. — А нас никогда не пускали на пробы из-за этих джаз-бэндов».
Но он чуял, куда дует ветер. Теперь, без банджо, им было легче перейти от статуса скиффл-группы к статусу группы рок-н-ролльной. Да, скиффл их позабавил, но к середине 1957 года он уже давно миновал свой пик. Стиральная доска и бас из чайного сундука словно кричали: «Любители!»
Мими прекрасно понимала, что Джон в учебе не напрягается, но из кабинета директора «Куорри-Бэнк» ей уже не
