Сергей Капица - Алла Юрьевна Мостинская
«Со мной в классе учились дети Микояна, очень симпатичные ребята, и племянник Кагановича, — вспоминает в своих мемуарах Сергей Петрович. — Был такой случай — пятый класс, чем заниматься как не дракой? И вот как-то я с криком «бей наркомчиков» набросился на них, чем и прославился. История закончилась тем, что меня перевели в другую школу».
В семье Микоян было пятеро сыновей. Трое из них стали военными летчиками: Владимир Анастасович Микоян, впоследствии летчик-истребитель, павший в воздушном бою под Сталинградом; старший сын — Степан Анастасович, также летчик-истребитель, участник Великой Отечественной войны, позднее заслуженный летчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза, генерал-лейтенант авиации; Алексей Анастасович, отец музыканта Стаса Намина, ставший заслуженным военным летчиком СССР, также генерал-лейтенантом авиации. Все они действительно учились в МОПШК № 32 им. П. Н. Лепешинского. Но одноклассником Сергея мог быть лишь младший из Микоянов — Серго, впоследствии историк и публицист, доктор исторических наук.
История эта стала достаточно широко известна в Москве, в течение нескольких лет ходила в качестве анекдота и, бесспорно, внесла свой вклад в популярность и без того необычного своим поведением и знаниями «сына Капицы».
1937–1938 годы. В стране шли показательные политические процессы над так называемыми «врагами народа». По утрам всех учеников собирали на школьную линейку и зачитывали материалы из газет. Многие дети остались без родителей, и районные чиновники настаивали на их отчислении и переводе в другие, менее престижные школы.
Немолодой и добродушный директор школы Николай Яковлевич Сикачев, двое детей которого учились здесь же, а квартира располагалась в небольшом домике у входа на школьный двор, прилагал все силы, чтобы политические репрессии не отразились на судьбах его подопечных. Этот достойный человек делал практически невозможное: он добивался, чтобы все ребята продолжали учиться в школе и чтобы отношение к ним не менялось. Необходимо отдать ему должное: вступаясь за детей репрессированных родителей, он рисковал не только свободой, но и жизнью.
«Мне всегда казалось, что наши родители пережили худшее время. Никто из нашей семьи не был репрессирован. Но в классе, где я училась, было 19 человек, у которых были арестованы родители. А всего было 40 учеников. Но я училась в школе, где учились дети из Кремля и Дома правительства. И уже в 14 лет я осознавала трагедию и несправедливость происходящего», — вспоминала Татьяна Алимовна, жена Сергея Петровича, о тех временах.
Школьные преподаватели, как показали эти трудные годы, прошли особый отбор не только по профессиональным, но и по своим человеческим качествам: они, как могли, поддерживали усилия своего директора. В этой связи можно вспомнить хотя бы некоторых из них. Так, физику в школе преподавал Александр Васильевич Перышкин, автор знаменитого учебника. Физкультуру — бывший царский офицер, который не только заботился о физической подготовке своих учеников, но и учил их держаться прямо, не сгибаясь, в любой ситуации. Завуч же школы, Галина Кронидовна, всегда носившая все черное, невольно внушала Сереже страх. Много позже, на послевоенной встрече одноклассников, он, встретив ее, немало удивился тому, как он мог бояться такой маленькой и безобидной старушки. Его врожденное богатое воображение, столь часто наделявшее в детстве людей и предметы теми свойствами, которыми они не обладали, и в этот раз сыграло с ним злую шутку.
Николина Гора
Летом Сережу и Андрея по заведенной традиции отправляли на дачу на Николину Гору.
Дача Капиц на Николиной Горе заслуживает того, чтобы остановиться на некоторых деталях и вкратце вспомнить историю ее возникновения.
Поселок Николина Гора, вытянувшийся на 3–3,5 километра вдоль Москвы-реки в районе Звенигорода, был создан дачным кооперативом «РАНИС» («Работники науки и искусства»). Здесь, в сосновом лесу на высоком берегу Москвы-реки, в 1926 году были построены первые дачи. Этот поселок знаменит своими жителями, замечательным стилем их жизни, высокой культурой. Попадая сюда, каждый чувствует особую гармонию, ощущает прилив сил и свободу от сложной действительности, словно суета и гнет обстоятельств остаются за границами поселка, этого сказочного государства. Николина Гора для ее обитателей — это отдушина, спасающая даже в самый трагичный период, всегда дарящая радость, погружающая в счастье общения с друзьями и восхищающая своими пейзажами.
Об окружении, о соседях по даче сам Сергей Петрович оставил живую зарисовку о том, как он в молодости ходил по «местным знаменитостям» с письмом-ходатайством о реставрации местной никологорской церкви:
«…У Неждановой меня встретила почтенная дама, я с ней долго разговаривал, считая, что это сама Антонина Васильевна, но оказалось, что это была ее сестра, они очень похожи. Потом я пошел на дачу к Ивану Павловичу Бардину[21], он был тогда вице-президентом Академии наук. Он очень поддерживал моего отца, даже в самое трудное время… Ивана Павловича не было, но жена его сказала, что он наверняка согласен, и тут же подписала письмо сама со словами: «Я всегда подписываюсь за него в ведомости в бухгалтерии». Министр оборонной промышленности Устинов прочитал письмо и сказал: «Все правильно, но, как государственный человек, я такие письма подписывать не могу, но сообщите мне о решении». Наконец я пришел к Нечкиной[22], показал ей письмо и — у меня была такая дежурная острота — попросил ее поддержать «это богоугодное дело». Милица Васильевна строго посмотрела и ответила, что ценит памятник русской литературы, но она коммунистка и никакие богоугодные дела не признает. Вот так сурово поставила меня на место, но письмо подписала. Прокофьев взял письмо, бегло прочел и тут же его подписал крупным, почти детским почерком «Сергей Прокофьев, лауреат пяти Сталинских премий». Василий Иванович Качалов также подписал это письмо».
Сергей Капица с молодости любил и умел разговаривать с пожилыми людьми. Т. И. Балаховская рассказывала, со слов отца, что юный Сережа не раз приходил к ее прабабке — Александре Александровне, жене академика А. Н. Баха, которая была ярым противником употребления молодежью алкоголя, — и вел с ней острые дискуссии на эту тему.
Петр Леонидович построил дачу в 1937 году в месте, первоначально к поселку не относящемся. Оно называлось «остров», потому что во время сильного подъема воды в реке его отрезало от основного массива Николиной Горы в той ее части, которая называлась Заречьем.
На большом участке размером более гектара было возведено два строения: большой деревянный дом и небольшой гараж-сторожка. Также были обустроены оранжерея и площадка для игры в крокет.
Петр Леонидович проводил на даче много времени, особенно в мастерской. Тонкая и изящная красота природы Подмосковья воодушевляла его. Теперь
