Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983 - Михаил Александрович Лифшиц
3) На мою статью «Почему я не модернист?» были отклики в «Фигаро» и по радио «Свободной Европы». Ругали меня шибко. В «Фигаро» сравнивали с Шарлем Моррасом141. У нас что-то тоже было, но я не уследил. Да, впрочем, вот Щербина142 ругал меня в журнале «Знамя» (кажется, № 2 за прошлый год)143. Что касается откликов, не вошедших в печать, то их было много, слишком много, но о них я писать не буду. Как видите, ещё не истребили меня модернисты, хотя ненавидят отчаянно. Обычная критика их не пугает, даже радует – это им на пользу. А здесь дело другое.
4) Нашу книгу «Кризис безобразия» встретил заговор молчания. «Новый мир» не поместил рецензию, написанную Э. Ильенковым, говорят, хорошую. Единственный мне известный отклик – статья Овсянникова в журнале «Художник»144, мало читаемом в столицах. Когда это было – не помню, рецензия безусловно положительная. Да, кстати, вспомнил, что на «Почему я не модернист?» был ещё пасквиль Ю. Давыдова в «Вопросах литературы»145. Сей автор заслужил того, чтобы я сделал из него второго Разумного146, но пока воздерживаюсь. Педантская его статья в стиле «практического сердцеведения» напечатана в В.Л., 1967, № 8. Кроме огнём пышущей ненависти завистливого педанта, в ней ничего понять нельзя. До сих пор он только и делал, что разводил своей учёной водой вычитанные у меня обрывки идей. Теперь желает быть лидером молодого поколения и при случае далеко пойдёт – совести нет, а жадность ненасытная. Извините, что пустился в характеристики – дураку делают рекламу, а больше всего, конечно, он сам себе её делает, и без стеснения.
5) Хлебниковские, как Вы пишете, операции над словом «безобразие» вполне возможны, но в моём тексте их нет и такой смысл не имеется в виду, по крайней мере, в данном случае. Я взял слова «кризис безобразия» у Плеханова, который сам заимствовал их у теоретика французского импрессионизма – Камилла Моклера147.
6) «Гудошники» – что-то вроде жонглёров русского средневековья. У меня в статье о Мариэтте Шагинян (Н.М., 1954, 2) упомянуты гудошники, или гудочники (то есть играющие на гудках весёлые ребята) из оперы Бородина «Князь Игорь», где два таких шекспировских персонажа служат и нашим, и вашим. Они бьют в колокол с пением: «Бим-бом! Сыты будем, с хлебом будем» и т. д. Я вернулся к этому образу по поводу Дымшица. Словом, это «трепачи»-паразиты в противовес людям производительного труда.
Теперь по поводу моей книжки о Марксе. Я не делал для немцев второго переработанного издания, это пустой слух. Не менял и предисловия, хотя, возможно, что в нём несколько фраз можно было бы теперь опустить. Что касается нового русского издания, то по моей вине оно задержалось, хотя были уже книжные объявления. Я работаю над ним, исправляю немного даже текст, но больше всего – ненапечатанный до сих пор большой комментарий историко-марксистского содержания, который увеличит книжку более чем вдвое. Этому комментарию в основном уже тоже тридцать лет, а так как литература неизмеримо выросла, то я делаю глупость и пытаюсь совершить капитальный ремонт, не меняя основного содержания. Работа канительная. Пока ничего послать Вам не могу, постоянно наваливаются другие обязанности, которые сбивают меня с толку. Если перевод уже сделан, то лучше, пожалуй, издать так, как есть. Но можно было бы прибавить кое-что – как запланировано в новом русском издании, а именно мои статьи: 1) к хрестоматии148 2) «Карл Маркс и современная культура» (частично напечатана в «Коммунисте»149 3) «Марксизм и эстетическое воспитание» (журнал «Художник», 1968, 5, 7)150 – отчасти повторяющая предыдущее, так что в ней большой надобности нет 4) статья к юбилею Энгельса «Ветер истории» («Советская культура», в случае надобности год и номер сообщу)151. Что касается обращения к немецкому изданию, то оно оправдано тем, что в нём хорошо сделана последняя глава книжки – я перередактировал мою статью к пятидесятилетию Маркса, напечатанную в «Вопросах искусства и философии» 1935 года152.
Уф! Устал даже от всей этой музыки. Приезжайте к нам в Советский Союз погостить. Мы давно не виделись. Я по-прежнему одинок. Встречался за это время с Лукачем. Внешне дружба сохранилась полностью, но он постарел, не физически, а морально – очень много говорит и полон своего всемирного тщеславия. А в общем, невзирая на это, по-прежнему умён и доброжелателен.
Лидия Яковлевна и Мариша Вам кланяются. Гегеля я Вам вышлю при первой же возможности153, а также постараюсь где-нибудь купить антологию154, раз эти поросята не знают правил.
Будьте здоровы.
Ваш Мих. Лифшиц
8 июля 1970 г
Дорогой Владимир!
Мне очень совестно перед Вами за то, что до сих пор не ответил и не исполнил Ваши просьбы. А Вы, будучи серьёзно больным человеком, находите время заботиться о моих изданиях! Единственное, что меня оправдывает, это тоже своего рода болезнь – полная невозможность высунуть голову из обрушивающихся на меня всякого рода срочных, неотложных и т. п. работ. Всё, что я делаю, возвращается потом ко мне, как бумеранг, и больно бьёт по голове. А голова уже не та, что была – нет прежней выдержки и работоспособности, терпения. Нет и благоприобретённой сообразительности, которая должна была бы сделать меня непроницаемым для всякого рода просьб и нажимов, а также для собственного нерасчётливого отношения к своим силам.
Никаких экземпляров журнала «Художник» (№ 5–6) я у себя не обнаружил. Придётся перепечатать на машинке. То же самое относится к статье «Маркс и современная культура».
Четверостишие Рильке155 взято из Das Stundenbuch «Ich weiß, du bist der Rätselhafte…», Sämtliche Werke, Inselverlag, Fr. a/M., 1955 (1962), Bd. I, s. 284.
Что касается русского текста статьи «К пятидесятилетию со дня смерти Маркса», то я её уже отредактировал заново, и, как только машинистка перепечатает, я вышлю её Вам. Готовой автобиографии у меня под руками нет, писать её очень не хочется – я ненавижу это дело. Но если уж очень нужно будет – напишите, я постараюсь.
Последний вопрос из Ваших писем – «структурализм». Он действительно развёлся… Я даже делал уже доклад в Институте156 на тему о понятии «структура» и теории отражения. Моя позиция, как Вы понимаете, вполне отрицательная, хотя это не имеет отношения к историческому исследованию культур и типов сознания, топики всякого рода, которые давно уже дают богатый материал для
