Николай Миклухо-Маклай - Путешествие на берег Маклая

По опыту я пришел к выводу, что лучше всего относиться к обычаям туземцев с полным равнодушием, и только таким образом мне удается видеть кое-что из их интимной жизни, не искаженное скрытничанием и ложным стыдом. Несмотря на это утомительное движение в 1/4 и 1/5 шага вперед, я продолжаю этот путь, подстерегая, под видом безразличия, туземцев, и нередко даже хитростью добывая частички материала к их этнологии, поставив себе за правило верить только своим глазам.

Эту главную часть моих наблюдений я тем более не должен был упустить из виду, что именно она скорее всего изменяется и исчезает, как только белый человек появляется между первобытными племенами.

Во время моих пребываний на этом берегу я старался как можно меньше вмешиваться в дела туземцев, чтобы не изменять их обыкновения или обычаи. Мое внимание я употребил только на уменьшение войн, что во многих случаях мне удалось.

Об употреблении напитка кеу папуасами в Новой Гвинее

Некоторые обычаи туземцев Поли– и Микронезии представляют особенный этнологический интерес, своим распространением и сходством подтверждая тождество племен и отделяя их от жителей Меланезии, у которых эти обычаи не встречаются или еще не известны.

Между этими характеристичными обычаями употребление напитка кавы было до сих пор очень распространено на островах Полинезии и на островах Микронезии.[212] Меланезийцы, казалось, не знали употребления этого опьяняющего питья,[213] которое приготовляется из корня одного перечного растения (Piper methysticum).

Корень разжевывается или разбивается между камнями и, разбавленный водой, дает горький опьяняющий настой. Совершенно подобное питье приготовляется почти одинаковым образом папуасами Новой Гвинеи. Растение (также из перечных)[214] и напиток папуасы Астролябии называют «кеу», или «кау», название, также очень напоминающее полинезийское название «кава».

Во время пиршеств этих папуасов, при которых я часто присутствовал, постоянно видел способы приготовления и употребления этого напитка и наблюдал последствия, которые он производит. Папуасы приготовляют его следующим образом. Листья, стебель и корень небольшого куста, который старательно разводится около хижин и на плантациях, жуется не только взрослыми папуасами, участниками пиршества, но и мальчиками, которым еще напиток запрещен и которые вместе с женщинами не имеют доступа к пирующему собранию.

Один из взрослых раздает небольшие порции листьев, стебля и корня кеу и смотрит, чтобы все исправно жевали и не расходовали бы выплевыванием драгоценную массу. Если корень велик и жёсток, то его разбивают сперва между камнями. Темно-зеленую, очень горькую массу папуасы часто вынимают изо рта, кладут на ладонь и осторожно скатывают из нее шар величиною иногда с куриное яйцо (отверстие рта папуасов замечательно велико), потом кладут ее снова в рот или передают другому продолжать жевание.

Когда масса достаточно мягка, каждый из жевавших, вынув ее изо рта, скатывает снова в шар и подает папуасу, раздававшему порции, а этот уже приготовил для дальнейшей процедуры две большие выскобленные скорлупы кокосового ореха. Верхняя скорлупа, пробуравленная посередине, исполняет роль воронки, ставится на отверстие другой, представляющей резервуар. Дно воронки выстлано мягкою тонкою травою, заменяющею фильтр.

Собрав несколько шаров, главный приготовитель кеу выжимает руками обильную зеленую жидкость, пропитывающую шар, которая есть не что иное, как слюна жевавших; затем смачивает водою выжимки и снова выжимает их, пока вода почти не окрашивается. Жидкость в воронке иногда помешивают, чтобы поднять осадок и ускорить фильтрование. Если жидкость густа, то подливают еще воды.

Пока кеу фильтруется, его аппарат и его приготовителя обступили участники пира, и каждый из них вынул из мешка, который папуасы носят постоянно с собою, небольшую чашу, выделанную из скорлупы молодого кокосового ореха. Чаша эта обыкновенно снаружи хорошо выскоблена, часто украшена резьбою, внутри же она покрыта точно темно-зеленым мохом – следы долгой службы, так как обычай не позволяет вымывать или вычищать внутри чашу, из которой пьют кеу.

Перед большою чашею с кеу расчищается небольшая площадка, тупым концом копья делается в земле несколько углублений, в которые ставятся, чтобы не опрокинулись, чаши ожидающих. Чаши эти различных размеров, смотря по любви к напитку.

Приготовлявший кеу разливает его по чашам; питье, как уже выше замечено, темно-зеленого цвета и обыкновенно густоты топленого, немного остывшего жира. Когда все чаши наполнены, папуасы, стоящие вокруг, протягивают к ним руки и берут их все в одно время или поочередно, причем соблюдается известная последовательность (сперва гости, затем более старые и т. д.).

С чашами в руках пирующие расходятся по краям поляны, где происходит пир, и, отвернувшись, выпивают чашу кеу, причем в тот же момент испускают мочу. Этот обычай, который соблюдается постоянно в некоторых деревнях, изменяется в других таким образом, что мочу испускают до выпивания кеу или немного спустя. Так как вкус кеу неприятно горек, то его заедают уже заранее для этой цели приготовленным наскобленным кокосовым орехом, смоченным кокосовою водою.

Порция кеу, которую папуасы обыкновенно выпивают, равняется приблизительно 3 или 4 столовым ложкам. Для некоторых она достаточна, чтобы произвести значительное опьянение, которое, как я предполагаю, довольно отлично от опьянения спиртными напитками.

Папуасы, которые выпили более чем обыкновенную порцию кеу, приходят в меланхолически-сонное настроение; шатаясь, удаляются они от собеседников, садятся и пристально смотрят на что-нибудь, часто отплевываясь, так как горький вкус остается очень долго во рту; наконец засыпают беспокойным, но тяжелым сном. В этом состоянии их очень трудно разбудить и добиться чего-либо. Выпиванием кеу начинается угощение, перед ним ничего не едят, и пьяницы, выпив большое количество этого питья, ограничиваются им и не едят ничего.

Key пьют только взрослые (тамо); мальчикам до обрезания и женщинам напиток этот запрещен. Ни одно пиршество не обходится без кеу. В деревнях, где его много разводят, взрослые папуасы пьют его и в обыкновенное время, и даже женщины втайне очень лакомы до него и пьют его, скрывая то от мужей и сыновей. Не только свежие листья, ствол и корень употребляются для добывания напитка, но и сушеный, много месяцев сбереженный корень жуется и доставляет еще более горькое и крепкое питье.