Игорь Анцышкин - 200 знаменитых отравлений

До 1953 года во всей Северной Америке были известны лишь 168 случаев отравления данным препаратом, из которых все, кроме девяти, протекали легко. Причиной отравления была грубая неосторожность, из-за которой яд попадал в рот. Опытным путем американцы установили, что по своему действию «Е-605» похож на синильную кислоту.

В Германии тоже было не так уж много подобных случаев, но после того, как в 1953 году в Вормсе прошел процесс по делу об отравлении Анни Хаман «Е-605», интерес к этому веществу у публики значительно возрос. Немного позднее отравительница Криста Леман подсыпала и подливала «Е-605» в пирожное, молоко, йогурт. В 1954 году в ФРГ не было второго такого уголовного дела, которое имело бы столь смертельные последствия, как дело Леман. Как только название яда попало на страницы газет, так в тот же момент в ФРГ и Австрии прокатилась волна самоубийств с помощью «Е-605». Заголовки в газетах следовали один за другим: «Вормский яд требует очередной человеческой жертвы», «Еще пять самоубийств с помощью “Е-605”», «Шесть новых самоубийств с использованием средства для борьбы с сельскохозяйственными вредителями», «Семья из четырех человек отравилась “Е-605”».

Волна смертей пошла на спад только тогда, когда препарат был изъят из свободной продажи, а суд над отравительницей закончился. Мода на «Е-605» прошла, и «модным» стало другое ядовитое вещество.

ШПРИЦ И КАТЕТЕР

В Соединенных Штатах, где смертная казнь до сих пор является адекватным ответом на преступные действия, в некоторых штатах при проведении акта покарания преступника отдано предпочтение яду, а не электрическому стулу или газовой камере.

Введение смертельной дозы яда, впервые примененное в Оклахоме и Техасе в 1977 году, считается более гуманным способом совершения правосудия. Приговоренного к смерти – после обычных процедур: последнего свидания, последней еды, душа, переодевания и встречи со священником – привязывают к каталке на колесах и привозят в камеру смерти. Там находится «человек с медицинским образованием», который вводит катетер в вену приговоренного. Смертнику разрешается произнести последнее слово. После чего тюремные служащие (они отделены от камеры стеной – через нее пропущены резиновые трубки, соединяющие катетер с капельницей) начинают вводить нейтральный раствор, который сменяется смертельной смесью. С момента введения катетера до поступления яда может пройти около получаса.

Иногда процедура смертной казни может превратиться в дополнительную пытку для осужденного. В одной из тюрем Техаса, например, лица, приводившие в исполнение смертный приговор, более 40 минут не могли ввести в вену приговоренному шприц с огромной дозой хлорида кальция.

В штате Оклахома 11 июня 2001 года при помощи яда был казнен Тимоти Маквей. Он прославился тем, что взорвал административное здание в Оклахоме-сити. При взрыве погибло 168 человек, 500 получили ранения. На расследование и судебное разбирательство было затрачено 100 миллионов долларов. Приговор суда, с которым Маквей полностью согласился, был однозначен – смертная казнь. Во время проведения процедуры казни Маквею сделали в вену правой ноги смертельную инъекцию. Еще живой Маквей отказался от последнего слова. Казнь транслировали по телеэфиру – ее зрителями стали родственники погибших.

Яд в конце XX века стал в США и полуофициальным средством для ухода из жизни тех, кто был приговорен к мучительной смерти от неизлечимой болезни. Во всем мире стал известен американский врач Джек Кеворкян по прозвищу «доктор Смерть». Вопреки существующим в мире правилам медицинской этики он предоставлял приспособления с ядом для отчаявшимся и страдающим больным. В приспособлении Кеворкяна, нажав кнопочку, больной сначала получал транквилизатор, а затем смертельный хлорид калия. Изобретение «доктора Смерти» в прессе назвали «машиной самоубийств». Кеворкян, после организации почти двух десятков самоубийств, был арестован и осужден. Но его смертельный почин был подхвачен в мире, и, несмотря на осуждение подавляющим большинством врачей подобной практики, свои «докторы Смерти» появились во многих странах. И до сих пор их действия подпадают под статью уголовного кодекса, так как ни одна страна так и не решилась легализовать эвтаназию – легкую смерть.

РАЗВИТИЕ ТОКСИКОЛОГИИ

Впервые на научную основу изучение ядов и поиск следов отравления были поставлены в начале XVIII века, когда нидерландский клиницист Герман Берхааве установил, что различные яды, сгорая или испаряясь, издают столь же различные, специфичные для каждого из них запахи. Если до него и предпринимались попытки доказать наличие яда, то лишь судебными медиками в ходе производимых ими вскрытий трупов. Но найти яд при вскрытии практически невозможно, за исключением только едких ядов, в частности кислот, вызывающих очевидные разрушения тканей, а также воспалительных ядов (например, опасное любовное зелье – порошок «шпанская мушка»), которые приводили к разрушению почек.

О мышьяке было известно, что он не имеет особого запаха и легко может быть подмешан в супы, тесто и напитки. Почти все знали, что симптомы отравления мышьяком мало чем отличаются от симптомов одной из самых распространенных в ту пору болезней – «холера нострас», а у полиции и судей не было средств, чтобы неоспоримо установить, потерпевший умер от мышьяка или нет.

Но в 1775 году немец Карл Шееле сумел выяснить, что белый мышьяк под воздействием добавленного в него хлора или «царской водки» преобразуется в мышьяковидную кислоту. Если эта кислота приходит в соприкосновение с металлическим цинком, то получается чрезвычайно ядовитый, пахнущий чесноком яд. Когда Шееле описывал коллегам свойства новой, только что открытой жидкости, то отметил не только ее удельный вес, запах, цвет, но и характерный вкус и ощущение теплоты, которое она вызывает во рту. Ученый был на краю гибели: он открыл сильнейший яд, получивший впоследствии название «синильной кислоты». Через десять лет Самуэль Ханеман сделал открытие, что в жидких веществах, где предполагается наличие мышьяка, последний выпадает в виде желтоватого осадка в случае добавления соляной кислоты и сероводорода. Полиция получила первую возможность поставить обвинение в отравлении на доказуемую основу.

В 1813 году европейскую полицию заинтересовал первый том «Трактата о ядах, или Общей токсикологии», написанный Матье Орфилой. За свои работы в области изучения ядов испанец Орфила получил титул «отец токсикологии». В своих опытах он обрабатывал азотной кислотой ткань человека до тех пор, пока она полностью не обугливалась. Чем полнее удавалось разрушить материю, впитавшую в себя яд, тем легче было доказать наличие в ней мышьяка.