Пу И - Последний император

Чтобы понять обстановку, в которой отец регентствовал, я прочел его дневник. Ничего особенного я в нем не нашел, кроме двух типов любопытных записей. Первый тип записей относится к распорядку дворцовой жизни. Например, в начале лета, писал он, полагалось "носить короткую стрижку", а осенью — "прическу на пробор"; кроме этого, он подробно описывал, какую он носил одежду и какие кушал блюда. Второй тип записей — подробные записи астрономических наблюдений и вырезки из газет на эту тему. Встречались иногда и тщательно перерисованные чертежи. Судя по этим записям, жизнь отца, с одной стороны, была очень бедной по содержанию, с другой стороны, он питал горячую любовь к астрономии. Родись он сегодня, кто знает, может, из него получился бы астроном. К сожалению, он родился в таком обществе и в такой семье, где с девяти лет ему пришлось уже стать великим князем императорского рода.

Семья великого князя

Всего у меня было четыре бабки. Так называемая главная жена князя Чуня, Ехэнала, не была мне родной бабушкой и умерла за десять лет до моего появления на свет. Рассказывают, что эта старушка представляла полную противоположность своей старшей сестре — Цы Си. Она строго следовала общепринятой морали и никогда не отступала от нее. После смерти императора Тунчжи Цы Си по-прежнему смотрела театральные представления и веселилась; она же — нет. Присутствуя однажды во дворце на театральном представлении, она сидела перед сценой с закрытыми глазами. На недоуменный вопрос Цы Си Ехэнала, не открывая глаз, ответила: "Сейчас государственный траур, я не могу смотреть представление!" У нее было очень много табу — запретных слов; поэтому домочадцам в ее присутствии приходилось вести себя весьма осторожно и избегать в разговоре, например, таких слов, как "конец" и "смерть". Всю жизнь она рьяно поклонялась Будде, жгла благовония, выпускала на волю животных, а летом не гуляла по саду, потому что боялась, как она говорила, раздавить муравьев. Она была очень "гуманна" к муравьям, но когда била слуг, не знала никакой пощады. Говорили, что неизлечимый нервный тик на лице одного из старых евнухов княжеской резиденции был следствием ее побоев.

Ехэнала родила пятерых детей. Первая дочь дожила до шести лет, а первый сын — до неполных двух. Они умерли друг за другом в течение двадцати дней зимой пятого года правления императора Тунчжи. Вторым ее сыном был император Гуансюй, которого взяли от нее в четырехлетнем возрасте. Когда Гуансюй уже был во дворце, она родила третьего сына, прожившего всего полтора дня. Четвертого сына, Цзай Гуана, она лелеяла и берегла: то боялась, что он простудится, то — что переест. В богатых домах вина и мяса обычно бывало так много, что оно начинало даже портиться, и дети в таких семьях постоянно болели от несварения желудка. Система "однодневного поста", применявшаяся в семье Цзя, о которой рассказывается в романе "Сон в красном тереме", была для того времени типичной системой воспитания. Моя бабка следовала этой системе и всегда недокармливала своего ребенка. Даже одну маленькую креветку она делила на три части. И в результате ее четырехлетний сын умер от дистрофии. Старый евнух по имени Ню Сян из резиденции князя говорил: "Если бы ваша бабка не "любила" своих детей настолько, что они умерли, разве стал бы Цзай Фэн, мой отец, наследником деда?"

Мой отец не был ее родным сыном, но по законам предков она должна была его воспитывать. В отношении пищи ограничений у моего отца и его братьев не было, чего нельзя сказать об остальном. Тот же старый евнух рассказывал: "Ваш отец и его брат в ее присутствии даже смеяться не смели. Если они смеялись в голос, тут же раздавался окрик: "Что смеетесь? Невоспитанные!""

Первая наложница великого князя Чуня, Яньчжа, умерла очень рано. Моей родной бабкой была вторая наложница — Люя. После смерти первой жены деда она стала главной в семье. Люя была не такой упрямой, как Ехэнала, но у нее часто происходили приступы нервного расстройства. Причина этой болезни была связана с судьбой ее детей и внуков. Она тоже потеряла двухлетнюю дочь. Но больше всего подействовало на ее психику и лишило ее рассудка усыновление младшего сына. У нее было три сына — Цзай Фэн, Цзай Сюнь и Цзай Тао. Цзай Тао с малых лет рос при матери. Когда ему исполнилось одиннадцать лет, Цы Си издала указ, по которому Цзай Тао должен был стать приемным сыном князя императорской крови четвертой степени И Мо — двоюродного брата моего деда. Получив высочайший указ, моя бабка рыдала до полуобморочного состояния. С тех пор у нее стали появляться нарушения психики.

У И Мо не было детей, поэтому, получив приемного сына, он, естественно, неописуемо радовался, словно у него самого родился сын. На третий день было устроено пышное торжество и приглашены многочисленные гости и друзья. И Мо обычно не очень умел услужить Цы Си, что давно вызывало у нее недовольство. Увидев его таким радостным, она еще больше разгневалась и решила ему отомстить. У Цы Си было "известное изречение": "Кто мне хоть раз испортит настроение, тому я его испорчу на всю жизнь". Не знаю, чем Цы Си досадила И Мо, но только он как-то от злости нарисовал картину, на которой была изображена нога. В картине содержался намек на то, что Цы Си специально во все вносит беспорядок и валит в кучу и дела государственные, и домашние дрязги (слова "нога" и "вносить беспорядок" в китайском языке произносятся одинаково). К картине была сделана стихотворная надпись:

Я пытался увернуться от ноги ужасной силы

И решил построить башню, чтобы спрятаться от "милой".

Триста чи [21] была у башни высота,

Но и там меня преследует нога.

Цы Си каким-то образом узнала о существовании картины и, чтобы излить свой гнев, внезапно издала еще один указ, в котором усыновленного уже более пяти лет назад Цзай Тао предлагалось снова усыновить, передав его на этот раз восьмому брату деда — князю императорской крови второй степени Чжуну, по имени И Гэ. После такого потрясения И Мо и его жена слегли. Вскоре И Мо скончался. Цы Си умышленно послала Цзай Тао совершить на могиле обряд жертвоприношения от своего имени. В этой роли Цзай Тао, естественно, даже не мог стать перед надгробием на колени. Не прошло и полугода, как жена И Мо, не выдержав издевательств, также покинула этот мир.

Одновременно со вторым усыновлением Цзай Тао Цы Си велела усыновить и Цзай Сюня, отдав его другому двоюродному брату деда — князю императорской крови второй степени Миню, по имени И Чжи. Получилось именно так, как сказано в надписи к картине:

Триста чи была у башни высота,

Но и там меня преследует нога.