Ареф Минеев - Пять лет на острове Врангеля

Десятка полтора первых страниц альбома говорят о пьяном разгуле бывших владельцев судна. Трудились матросы, трудился технический персонал, а командование не только на берегу, но и в плаваниях сплошь утешалось вином и женщинами.

Последующие страницы, заполненные в послереволюционный период, говорили о труде, о преодоленных трудностях, об опыте командного состава и подчас нечеловеческой работе команды.

Что мог написать я, ранее не ходивший на судах, если не считать волжских пароходов, я — зеленый новичок в арктической работе, поставленный партией на один из постов по изучению и освоению арктики? Я был крайне благодарен команде судна, преодолевшей труднейшие препятствия; я был благодарен командованию судна и особенно Константину Александровичу Дублицкому, под руководством которого судно, несмотря на трудности, нашло дорогу к острову; я был благодарен «Литке» за его прекрасные качества.

В заключение я написал: «Если бы мое пожелание имело силу, то я хотел бы, чтобы в 1932 году за нами опять бы пришел ты, «Литке».

Вечером четвертого сентября обсудили с Дублицким вопросы выгрузки, строительства и необходимости дальнейшего пребывания судна у острова. Мы пришли к заключению, что, в основном, задачи, стоявшие перед командой «Литке», выполнены, грузы выгружены, строительство подходит к концу, остаются кое-какие недоделки, но они могут быть сделаны в один день. Правда, в домах еще не полностью выложены печи, не застеклены вторые рамы и прочее, но оставлять судно у острова из-за печей и вставки стекол мы не сочли разумным. К этому нас побуждал и лед, который начал медленно, но неуклонно подходить к берегу. В случае же подхода льда к берегу, мог стать вопрос о зимовке судна у острова, чего допускать не следовало.

Учтя все, решили, что «Литке» уйдет на юг в ночь с пятого на шестое.

В день ухода «Литке» до половины дня на косе бурно кипела жизнь, стучали молотки, сновали люди, заканчивая работы, собирая строительный инвентарь, вспомогательный материал.

В этот день ко мне пришел заведующий радиостанцией Шатинский и принес пространную бумагу.

— Товарищ начальник, прошу вас обратиться к Дублицкому с просьбой отпустить для радиостанции батарею аккумуляторов.

— Вы же мне говорили, что для накала у вас все есть, а для анода аккумуляторы куплены в Хакодате. Зачем вам еще аккумуляторы?

— Мы привезли с собой пластины и банки для аккумуляторов; если ограничиться ими, то станция начнет работать не раньше, чем через два-три месяца.

— Ну, а если будет получена просимая вами батарея?

— Тогда станция может начать нормально работать через неделю.

— А что это за аккумуляторы, о которых вы говорите?

— Это батарея аварийной станции «Литке».

— Удобно ли просить батарею аварийки, ведь им предстоит трудное плавание и аварийная станция может понадобиться?

— Радист сообщил мне, что в случае нужды он сможет обойтись без аккумуляторов.

— Хорошо, я поговорю с Константином Александровичем.

Нужную батарею нам отпустили без единого возражения.

Вообще, все, что нам нужно было, Константин Александрович отпускал без возражений. Он проявлял исключительную заботливость о нас.

С острова уходило всего шесть человек: Ушаков и Савенко с женами и жена промышленника Скурихина с дочерью. На этот раз на острове оставалась одна русская женщина — моя жена Варвара Феоктистовна Власова.

На прощание с нами экипаж судна устроил банкет в кают-компании «Литке». Тут собрались весь комсостав корабля, представители судкома и ячейки, старые и новые зимовщики, вся научная часть экспедиции и корреспонденты газет, шедшие на «Литке».

Стол блистал сервировкой, в бутылках искрилось под лучами электричества вино, всякая закуска — холодная и горячая — ласкала нос запахами, люди веселы, с оживленными лицами, как будто не провожали и не оставляли надолго, а наоборот встречали дорогих людей. В кают-компании было тесно от людских голосов, звона посуды.

Все уходящие желали нам всяческого благополучия, здоровья, успешной работы, весело провести эти три года, просили нас сообщать на материк о нашей жизни. Мы со своей стороны желали успешного и благополучного возвращения, просили не забывать нас.

Но вот наступило время прощаться. Все гурьбой пошли из кают-компании на палубу к трапу проводить нас. У трапа стоял моторный вельбот, отныне «флагман врангелевского флота».

Еще рукопожатия, последние взаимные напутствия, и наша группа спустилась по трапу.

На угрюмом берегу, у самой воды, стояла небольшая кучка людей. Они кричали, махали руками и палили из винтовок, но на лицах их была грусть расставания с «большой землей». Вдали на рейде блистало огнями судно стройных форм. Зимовщики с грустью провожали судно, уходившее на юг к родным берегам, и сама природа, казалось, сочувствовала им, грустя безжизненной тундрой и плача серым давяще-низким небом.

На судне выбирали якоря. Рокот цепи в клюзах и рычание брашпиля слабо доносились к берегу. Судно, медленно разворачиваясь, уходило от скучной, дикой земли.

В последний раз проревел гудок. На топе размеренно замигал огонь. С судна «морзили» оставшимся на берегу пожелания благополучной зимовки.

Скоро корпус судна скрылся за возвышенностями косы, и только мачтовые огни плыли в пространстве подобно звездам, выпавшим из законов мироздания.

Долго стояли люди на берегу, следя взором за удаляющимися огнями уходящего судна. Но вот и огни растворились вдали.

Оставшиеся в молчании направились к невзрачному дому, в котором им предстояло прожить долгие годы, вдали от Большой земли.

Глава IV

ПОСЛЕ УХОДА «ЛИТКЕ»

Многие думают, что жизнь зимовщиков наполнена бездельем, скукой. Это абсолютно неверно. Любители безделья пусть лучше не едут в Арктику, — она безжалостно обманет их ожидания.

По уходе «Литке» нам предстояло до наступления зимы проделать громадную работу. Зима же была не за горами, и дни быстро мчались. Прежде всего предстояла разборка и рассортировка различных товаров, выгруженных с судна. Они лежали большой беспорядочной кучей на косе невдалеке от нового склада и далеко от старого, куда мы должны были сложить большую часть грузов. Рассортировать товары нужно было так, чтобы отделить всё, что боялось морозов, то-есть все влагосодержащие продукты. Для них необходимо было отыскать такое место, где они были бы предохранены от мороза.

На острове таких мест было немного. Это были только… наши жилые комнаты.

Нужно было решить, что нам будет наиболее нужно в первую зиму, отобрать эти товары и поместить их в склад, так как весь товар в склады поместиться не мог, — это стало ясно еще в тот момент, когда мы начинали выгрузку. Весь остальной товар, не являвшийся необходимым на первых порах, решено было оставить на зиму под открытым небом, так как его разместить было негде.