Motley Crue - Грязь

В то время, пока мы спешили поджечь книгу с разных сторон, дверь кабинки неожиданно распахнулась. На пороге стоял Мистер Уокер, его лицо было красным, как пожарная машина. Это не предвещало ничего хорошего, чувак. Пока мы все дули на книгу, пытаясь разжечь огонь, он схватил нас за гребаные уши. Клянусь Богом, мои ноги не касались пола по пути в кабинет директора. В кабинете директора напротив стены стоял стул, и когда настала моя очередь зайти туда, он заставил меня сесть лицом к стене и взяться за поручни.

“Уткнись глазами в эту точку на стене! “, — пролаял он.

“В какую точку? “, — спросил я. Затем, внезапно, посыпались удары, один за другим, прямо по моей гребаной заднице. Он вышиб из меня всё дерьмо, а затем исключил из школы. Мои родители чуть было не стёрли меня в порошок.

Как бы там ни было, но я всё-таки закончил школу Cаус Хиллс Хай Скул (South Hills High School), где присоединился к корпусу маршевого оркестра, которым я так восхищался, когда был ребенком. Поскольку мы соревновались с другими школами, я должен был изучить все виды трюков: вращение палочек, стучание по ободу барабана и всякое другое дерьмо, которое фактически превращалось потом в настоящее театральное действие. Ребята, игравшие на басовых барабанах, крутили свои молоточки на ремешках вокруг запястий, в то время как все барабанщики подбрасывали в воздух палочки и щёлкали ими в унисон, не прекращая при этом маршировать. Все, чему я научился в корупсе, я использовал потом в своей игре в Мотли.

Ко всему прочему в школе я все еще продолжал заниматься балетом. Всюду, куда я приходил, люди называли меня “человек-оркестр” (”band fag” — не уверен в точности перевода). Но ведь я не играл на флейте: я был гребаным барабанщиком. Это бесило меня, т. к. я был единственным человеком, кто думал, что я крутой.

Капитаном барабанщиков был высокий, темноволосый парень по имени Трой (Troy), который слишком рано прошёл половое созревание: его кости, похоже, распирали его тело изнутри, а лицо было всё испещрено шрамами от прыщей. Я был всего лишь новичком, но быстро начал делать успехи и вскоре уже превосходил других, т. ч. довольно скоро он почувствовал, что я угрожаю его авторитету командира. Как-то раз, за день до практики я наклонился, чтобы поднять свой барабан, когда он хлопнул меня по спине. Когда я обернулся, он стукнул меня по носу так, что тот оказался на другой стороне моего лица. Я пошел в больницу, где мне сделали анестезию, зафиксировали мой нос парой зажимов и с хрустом поставили его на своё прежнее место. Но после этого он уже никогда не выглядел как прежде: он и до сих пор кривой.

Я никогда больше не видел его, потому что после этого, мои родители продали свой дом и переехали в другой, который находился в пятнадцати минутах езды от прежнего. Я начал второй год в школе Ройал Оук Хай в Ковина в районе Сан Димас (Royal Oak High in the Covina/San Dimas area).

Именно там я организовал свою первую группу «U.S. 101». Я спросил моих родителей, можем ли мы репетировать в гараже, и они, чёрт возьми, разрешили. Гитарист нашей группы Том (Tom) увлекался серфингом и любил «Бич Бойз» («Beach Boy»). Даже при том, что я считал «Бич Бойз» тупым педерастическим дерьмом, я вынужден был играть с ним, поскольку мне нужна была практика игры с действующими музыкантами. (Два члена даже продолжили потом формировать группу «Autograph».)

Начиная с балета и кончая корпусом барабанщиков, я всегда был аутсайдером (чужаком). Будучи в реальной рок-группе, тем не менее, я внезапно осознал, что это круто — быть не таким, как все. Существует большая разница — быть убогим отщепенцем или быть привлекательным одиночкой. И то, что моя группа никуда не годилась, не имело никакого значения. Мы начали играть на школьных танцах и на вечеринках во дворах: везде, где было нужно и не нужно. Именно на одном из таких выступлений я впервые увидел самого, чёрт побери, крутого парня в мире. Он был серфером с длинными белокурыми волосами, высоко взбитыми на макушке, точно так, как у Дэвида Ли Рота. Он был одет в строгий, абсолютно белый костюм, и он был в группе, куда более лучшей, чем моя. Он ходил в школу Чартер Оук Хай (Charter Oak High), примерно в миле от моей школы. Но его выгнали со второго курса, и он начал ходить в нашу школу. Как только он прошёл через двойные двери парадного входа — брюки с низким поясом, обтягивающие задницу и бёдра и расклешённые к низу и белая футболка без рукавов — вы не поверите, произошёл коллективный экстаз. Все девчонки онемели от щенячьей любви к этому длинноволосому серфенгисту-рокеру. Его звали Винс Уортон (Vince Wharton).

Я подошел к нему на следующий день после занятий и сказал: “Эй, мужик, как дела? Меня зовут Томми, я играю на ударных. Я слышал, что ты играешь в группе”.

Его группа называлась «Рок Кэнди» («Rock Candy»), и я начал ходить на дворовые вечеринки, чтобы выпить и понаблюдать, как они играют. У Винса был удивительный голос: он делал кавера на «Чип Трик» («Cheap Trick») и его голос звучал в точности как голос Робина Зандера (Robin Zander). Также он пел кое-что из «Sweet» и «Aerosmith».

Для меня Винс был Богом. Он пел в классной группе, он был потрясным серфером, девочки падали в обморок всякий раз, когда он проходил мимо, и плюс ко всему, ходили слухи, что ещё до того, как он поступил в среднюю школу, у него родился сын. Я думал, что мне очень повезло, что он соизволил поговорить с таким тощим неудачником, как я. Я никогда даже представить себе не мог, что стану настолько крутым, что буду играть с этим парнем в одной группе.

Глава вторая

«ОБО ВСЁМ, ЧТО КАСАЕТСЯ ФОРМИРОВАНИЯ «MOTLEY CRUE»: БЕСПОРЯДОЧНЫЕ СБОРЫ МЕНЕСТРЕЛЕЙ, ПОДМАСТЕРИЕВ И НЕГОДЯЕВ»

Это был значительный момент для «Suite 19»: наше первое выступление в «Старвуд». Я так волновался, потому что, если вы играете в «Старвуд», то вы всегда нервничаете. Мужик, когда я впервые приехал в этот долбаный Голливуд, я пошел в «Старвуд», чтобы посмотреть на «Джудас Прист» («Judas Priest»). Я был поражен: британские рок-звезды, которые прилетели в Голливуд со всем своим оборудованием и кожаными штанами. И я их видел. Я чуть было не сошёл с ума, когда они играли “Hell Bent for Leather”. Они играли самую тяжелую музыку, которую я когда-либо слышал, и я представлял себе, что они, наверное, трахнули уже миллион тёлок. Ну, может чуть поменьше.

В отличие от «U.S. 101», «Suite 19» играли собственные темы. Моя подруга, девушка из группы поддержки по имени Вики Фронтир (Vicki Frontiere) (ее мать, Джорджия (Georgia), владела футбольной командой «Rams», а ее бабушка, Люция Памела (Lucia Pamela), записала бесславный альбом о жизни в открытом космосе), сказала мне, что они («Suite 19») ищут барабанщика. Мы были идеальным сочетанием: три длинноволосых чудика, всех нас выперли из школы и все мы продолжали учиться, сбегая с занятий, чтобы играть всякое дерьмо под сильным влиянием Эдди Ван Хейлена (Eddie Van Halen). Мне было семнадцать лет, и я не мог поверить, что играю в этом убийственно мощном трио.